Эртанд глубоко вдохнул, скрывая раздражение.
– Здесь кто-нибудь умеет лучше? Так покажите, как это сделать.
– Не слушай Ярхе, он не может и этого, – успокоил Забвение, проигнорировав многозначительное хмыканье шерда. – На первое время твоих способностей хватит. Потом научишься видеть новые наты и находить другие способы создавать оружие.
Мимолетное облегчение – кажется, его все же приняли в отряд, – сменилось новым беспокойством.
– А это настолько необходимо? Я предпочел бы работать с чем-нибудь другим.
– Например, с рабскими ошейниками? – ровно спросил хранитель.
Эртанд смутился. Зря он, кажется, рассказал, чем занимался в обители. Не исключено, что обруч на шее Забвения был именно его работы.
– Нет. С чем-нибудь мирным. Мы же не все время будем воевать со стражей.
За спиной опять раздалось фырканье Турна.
– Нам не стражи нужно бояться.
– А чего?
– Кого, – поправил Ярхе.
Молодой тинат нахмурился, оглядывая спутников. Те не торопились объясняться. Наверное, ждали его реакции – не испугается ли новичок?
Он не трусил. Побег из обители показал, что сражаться с воинами с помощью зачарованного оружия – даже
плохого
– вполне возможно. Но перспектива новых драк Эртанда совсем не радовала.
– И кого же нам нужно бояться?
– Не все из предателей погибли вместе с Мадраго, – пояснил Забвение. – Оставшиеся наверняка продолжают меня искать.
– Хетта не может не видеть того, что происходит вокруг, – подтвердил Ярхе. – Она упрямая женщина. Она или найдет тебя, или умрет.
– Еще одна ученица? – уточнил Эртанд.
Забвение кивнул.
– На самом деле опасаться нужно не Хетту, а Глаз Гор. Он поймал меня в прошлый раз и поймает в этот, стоит только зайти в горы.
Мадраго, Хетта, какой-то Глаза Гор… У молодого тината слегка закружилась голова. Столько новых имен, и всех нужно бояться. Кроме Мадраго. Может, и хорошо, что он уже мертв?
Вспомнив, как буквально только что жалел о его смерти, Эртанд скис. Поиск Сердца мира представлялся ему гораздо более легким делом.
– Глаза Гор видит все, – тихо сказал шерд, обращаясь к Забвению. – Тебя он оставит в живых, а мы с Турном и этим, – Ярхе махнул рукой в сторону Эртанда, – ему не нужны. Как мы от него спрячемся?
– Я знаю способ, но он вам вряд ли понравится.
– Узнаю старого доброго Саттаро! – Турн звучно хлопнул себя по колену. – Я как увидел тебя с этим неженкой в Тамин-Арване, испугался, что вместе с памятью ты потерял часть себя. Ну, в какое дерьмо нам предстоит влезть по твоей милости?
– Никакого дерьма, – Забвение покачал головой и мрачно улыбнулся. – Я всего лишь превращу вас в других людей.
3. Беглец
За соседней горой поднимался гигантский столб дыма. Таш окинул взглядом серовато-рыжий склон с обугленными скелетами кустарников. Ржавое, будто заляпанное кровью утреннее солнце бросало на них слабые лучи.
Прекрасный фон для их с Лааной приключений.
За спиной шел тихий, но яростный спор. Хотя его причиной стали двое беглецов, они участвовали в обсуждении меньше всего. Они же в лагере вроде как гости, да и хранителям не больно-то поприказываешь…
Таш с интересом изучал небольшой отряд, к которому их вчера вечером привели Ли Хетта и невысокий силанец со странной кличкой Птица. Злобные хранители, которыми стращали маленький детей и которых всерьез опасались торговые караваны, на вид оказались вполне мирными. Человек десять силанцев вперемешку с шердами: мужчины, женщины, молодые, уже с сединой. Разве что детей не было и дряхлых стариков — такие не выдержали бы путь через Эстараду. Все в простой дорожной одежде, покрытой вышитыми узорами, наверное, магическими. Таш подобных не встречал еще нигде. Он бы запомнил — слишком сложный орнамент, повторяющийся у всех без исключения хранителей.
Стоянка тоже не произвела впечатления. Обычная пещера, пара тяжеловозов урчит в глубине, постели разложены прямо на камнях. Повсюду витает едва уловимый запах пропитки от одежды и платков-решшасов, закрывавших волосы и лица от жара огненных вихрей. Как будто обычный караван сделал привал в стороне от торгового пути.
И все же несколько отличий бросались в глаза. В рядах хранителей не нашлось бы ни одного слабого человека — все, как на подбор, крепкие, жилистые – и ни одного такого, кто не носил бы на поясе оружие. Мечи, кинжалы, топоры, луки со снятыми тетивами, пращи — что-то из перечисленного было даже у женщин. Молва не совсем врала. Попасться им на дороге Ташу не хотелось бы.
Но вот он среди них. И это не просто те люди, которые могут помочь ему с даром, но и в прямом смысле спасти их с Лааной от смерти. Они ведь бежали вчера без запасов, в чем были. Лаана так вообще в летнем платье, хотя на дворе стояло начало осени. К счастью, в лагере госпоже подобрали сменную одежду, накормили и приютили на время.
«Госпожа», – мысленно произнес Таш. Захотелось покатать это слово языком, словно его можно было попробовать на вкус. Таш больше не раб. Кто ему тогда Лаана?
Он повернулся. Бывшая хозяйка сидела у входа рядом с Ли Хеттой и Птицей и едва слушала, что те говорят. Тонкие пальцы рассеянно теребили махристый кончик пояса. В новом мешковатом наряде Лаана выглядела не так соблазнительно, как в своих обтягивающих платьях, и все равно казалась хрупкой, беспомощной.
Таш понятия не имел, кто он ей теперь, но точно знал, что должен ее защитить.
Шерд устроился возле нее на камне и вслушался в спор двух человек, которые судя по всему, были кем-то вроде предводителей отряда. По крайней мере, распоряжения Хетты и Птицы выполнялись другими хранителями, как будто так и надо.
Жаль, эти двое никак не могли договориться насчет простой вещи — что лучше: чтобы гости остались еще на какое-то время с отрядом или отправились к отцу Лааны, который даст ей кров. Опасность пребывания с хранителями была очевидной — за ними тоже охотилась стража. Однако почему они не могут дать проводника, Таш не понимал в упор, а те объяснять отказывались и говорили исключительно обиняками.
Например, зачем-то им понадобилось расспрашивать Лаану и Таша о Забвении. Узнав, что тот не успел покинуть особняк эс-Мирдов, когда Таш последний раз его видел, те обрадовались и еще вчера отправили куда-то варха, прицепив ему к ноге записку.
Секреты, секреты. Таш удивился бы, если бы у прославленных хранителей их не было. Должно быть, Забвение был с ними дружен до того, как на него нанесли татуировки, потому и не торопились ни о чем рассказывать. Таш не спорил — чужие тайны его интересовали мало. Жизнь бы свою сейчас спасти.
— Не можем мы пройти той дорогой, — раз пятый, уже не очень терпеливо повторял Птица. — Она завалена. За-ва-ле-на, понимаешь?
– Мы и не по таким завалам пробирались.
– Ты про нашу цель еще помнишь?
– Если отрядить всего одного человека, это не помешает нашей цели, — упрямо отвечала Хетта.
Птица закатил глаза.
-- Из Тамин-Арвана после бунта не вернулись трое, четверо еще там, и пока от них нет вестей! Предлагаешь и дальше нас дробить, чтобы мы были беспомощными?
– Так ведь один человек! К тому же еще разведчиков надо ждать, – миролюбивым тоном сказала Хетта. – Какая деревня отсюда ближе, где есть наши друзья? Пешалар? Пара дней туда, пара дней обратно. А дальше о них позаботятся, проводят, куда надо, и защитят.
Морщинистое лицо седого силанца скривилось, выдавая, что он об этом думает.
– Мы можем сами дойти, – осторожно встрял Таш. – Только запасов нам дайте.
Последнее, чего ему сейчас хотелось, это стать причиной ссоры хранителей.
– О-о, – с сочувствием протянул Птица. – Ты в этих горах никогда не был, паренек. Особенно в годы Пожаров, а сейчас будто точь-в-точь они, хотя им не срок еще. По главным дорогам вам идти нельзя, вас как пить дать поймают. А окольными путями без проводников…
Он сделал красноречивый жест, который обозначал, что путникам придет конец.