– Зачем? – тихо спросил Эртанд. – Зачем предавать нас сейчас?
Шерд вдруг рассмеялся, запрокинув голову назад, и так же резко посерьезнел.
– Сейчас? Ли Хетта нашла меня еще в Тамин-Арване. Она баба вздорная и себе на уме, но в одном права – у Саттаро не все в порядке с головой. Ты же видел его наты – черная волна безумия, которая готова захлестнуть весь мир. Саттаро плевать, что будет с нами, у него свои цели. Я думал: может, рабство прочистило ему голову от сумасшедших идей? Но воз и ныне там. Он угробит нас всех ради своего бессмертия.
Эртанд моргнул.
– Что?
– А, так ты до сих пор ничего не понял. Это же складывается, как два и два: сердце конструкта, которое не останавливается тысячелетиями, оживление мертвых, постоянные отговорки от того, чтобы вернуть артефакт на место. Он все равно пойдет к Экоранте, туда, где нашел Сердце. Только там есть все, чтобы сделать себя бессмертным. Вот увидишь, – не дождавшись реакции, он с жалостью улыбнулся. – Умный ты парень, да не очень. Без этих царапин гораздо лучше был. Может, раньше ты понял бы меня… Что там, наверняка понял бы. Не зря же Саттаро тебя исполосовал. Ты ему нужен, а я – нет. Так ведь?
Эртанд молчал.
– Так, – сделал вывод Ярхе.
Он бросил взгляд на обнаженный клинок в руках Эртанда, на дверь, за которой ждал бывший каменщик, и окно, настолько узкое, что в него никак не протиснулся бы взрослый человек, снял решшас и кинул его на пол.
– Не бойся, сопротивляться не буду. Тебе зла я не желаю – тебе настоящему. Ту мразь, которой ты теперь, из-за Саттаро стал, по правде, я бы с удовольствием выпотрошил. Но толку-то. Турн все равно сбежать не даст. Он даже с одной ногой сильней. Да и устал я бегать – охотники на беглых тинатов, стража, одни хранители, другие хранители… А если Саттаро победит, все одно – подохнут все, кроме него да тех, кого он сочтет достойными... вроде Турна, – он усмехнулся. – Лучше так с жизнью распрощаться, чем сгореть заживо в бесконечных пожарах. Последнее желание исполнишь? Оно будет простым.
– Сначала скажи, что задумала Ли Хетта.
– А мне откуда знать? Она мне не докладывается. Я только сказал нужному человеку, где вы и что собираетесь делать в ближайшие дни.
Эртанд проверил его наты. Не врет.
И снова внутри заспорили две сущности. Первая обрадовалась – молодец Ярхе, есть еще шанс, что Саттаро остановят. Вторая же подняла меч.
– Что за последнее желание? – заставил себя вымолвить Эртанд, с трудом сдерживая себя, чтобы рука не опустилась раньше, чем того захочет
он
.
Ярхе опустился на колени и склонил голову.
– За раз все кончи.
В удар Эртанд вложил всю силу, что у него была, и не мог бы сказать, по желанию которой из своих половин это сделал.
Он ушел сразу же, как только понял, что Ярхе мертв. Не стал вытаскивать меч из тела, ни разговаривать с резко протрезвевшим Турном – ничего. Спустился на крыльцо, сел на ступеньки и подставил лицо прохладному ночному ветру.
Влево – вправо. Влево – вправо.
***
Эртанд не знал, сколько времени прошло, прежде чем его поднял Саттаро. В серых глазах хранителя плескалась злость.
– Собирай вещи. Ли Хетта с Птицей могут напасть хоть сегодня, поэтому уходим сейчас же. Хорошо, что я успел добиться первых результатов, – не жалко все бросать.
– И куда мы пойдем?
– В то место, где я нашел Сердце. Пора заканчивать этот затянувшийся спектакль.
Нога, которую Эртанд намеревался опустить на ступень, застыла в воздухе.
– Так ты все-таки хочешь вернуть артефакт в конструкта?
Второй раз за эту ночь на него посмотрели с жалостью.
– Нет, конечно.
«Конечно», – мысленно повторил он.
Однажды старый Улланд сказал, что тинаты, проведшие всю жизнь в обители, вдалеке от сородичей, мало чем отличаются от детей. Наивен, как ребенок, оказался и Эртанд.
– Я должен попрощаться с Киэной.
– Я сказал: иди собирай вещи.
– Соберу. Ты знаешь, что я не могу не повиноваться твоим приказам. Прощание не займет много времени. Или скажешь, что не хотел бы успеть сказать несколько слов Иллис перед тем, как ее убили?
Даже невзирая на густую тьму, слегка рассеиваемую фонарем у входа, было заметно, как Саттаро побледнел.
– Ладно. Иди прощайся, но недолго. Я пока предупрежу Ме Рооша, что мы его покидаем.
Маленькая победа не принесла радости. Поднявшись в комнату, Эртанд на цыпочках подошел к Киэне. Она сладко спала, не имея никакого представления о том, что разыгралось только что в паре десятков шагов от нее. Зажженная лучина очертила изгибы ее обнаженной спины. Сразу захотелось обнять шердку, прижаться, но Эртанд не торопился, любуясь напоследок ее сумрачной красотой.
Как она уязвима, беззащитна. Она не заслужила того, как с ней обращаются мужчины – и Эртанд среди них.
На миг закрыв глаза, он вспомнил глухой стук и пятна крови на полу гостевой спальни. После того убийства Ярхе трогать Киэну казалось кощунством, но маг превозмог себя. Будет гораздо хуже, если он исчезнет без предупреждения, как та сволочь, с которой начались злоключения хорошенькой дочери хозяина постоялого двора.
– Киэна, – позвал Эртанд, ласково касаясь ее плеча. Она заворочалась и что-то неразборчиво пробормотала. – Киэна, проснись. Слышишь?
Она подняла голову и сонно поморгала. Вид одетого любовника ее удивил.
– Эрт? Что случилось?
– Нас выдали. Мы со спутниками должны уйти прямо сейчас, чтобы не было резни.
– Что?! – встрепенулась Киэна.
– Тише, тише, – Эртанд все же прижал ее к себе. Теплота женских объятий отозвалась болью. – Саттаро ушел предупредить обо всем твоего дядю. Вам ничего не грозит, но мы должны уйти. Извини, мне очень жаль. Я не хотел тебя расстраивать.
Молчание затянулось надолго. Когда она заговорила, ее голос был сух.
– Из-за чего мне расстраиваться? Я же знала, с кем завожу отношения. Рано или поздно ты бы все равно растворился в утренней дымке.
Киэна могла рассказывать что угодно, но узоры внутри нее сложились в листья, облетающие с осеннего дерева, – символы горечи и разбитых чувств.
– Я бы хотел задержаться с тобой подольше, – прошептал Эртанд. – А ты хотела бы? Хотела бы, чтобы я однажды к тебе вернулся?
Причудливые орнаменты изменились.
– Нет, – ответила она.
«Да», – говорили ее наты.
Эртанд через силу улыбнулся. Поцеловать ее напоследок – и нужно уходить.
– Если я не вернусь, значит, я погиб. А теперь выполнишь мое последнее желание? Не бойся, оно будет простым.
17. Воин
Над лагерем хранителей начищенной до блеска медной тарелкой зависла луна. Разожженный костер бросал отсветы на хмурые лица и тонул в проеме глубокой пещеры за спинами людей.
За последнюю декаду их стало больше. Бой в Эстараде доказал, что с Саттаро просто так не справиться, поэтому Ли Хетта с Птицей созвали на помощь старых друзей и беглых магов, которые до этого момента прятались по окрестным городам. Ночные стоянки понемногу раздавались в ширину.
Каждый раз, когда в лагере появлялись новые лица, Таш удивлялся, сколько в Шердааре тинатов-отступников, которые притворяются простыми людьми и живут обычной жизнью. Ведь власти утверждали, что в обители забирают всех магов без исключения еще в детстве. С другой стороны, их пришло меньше двух десятков — не такое уж впечатляющее число. Миновал почти месяц — немаленький срок, за который можно было собрать гораздо больше сторонников.
В любом случае Ташу было их жаль. Это же еще хуже рабства. Сбежавшего от злого хозяина раба могли укрыть жрецы в храмах Иля, а тинату крупно повезет, если его в той же ситуации не убьют на месте.
Вдалеке от лагеря раздался топот мощных звериных лап, а затем жалобный птичий крик, который тут же смолк. Головы хранителей в разноцветных головных уборах повернулись к желто-рыжим скалам.
— Дикий гарм? – рука молодого Тэйхиса, никогда в жизни не видевшего ящеров на воле, дернулась к кинжалу на поясе. Да так неудачно, что оружие брякнулось парню на ногу.