Удивительная все-таки здесь собралась компания. Все три дня после пробуждения Эртанд ждал, что эти разные, подчас ненавидящие друг друга люди – и не совсем люди — закончат начатое и поубивают друг друга. А это так и не происходило.
Хетта отрезала прядь своих наполовину седых локонов, спрятала ее среди камней на могиле Птицы и с излишней торопливостью направилась к Эртанду. Разыгравшийся к утру ветер унес с собой тяжелый вздох, больше похожий на подавленный всхлип.
Когда она заговорила, ее голос был сух, как пески пустыни.
– Ты готов?
— Почти.
Эртанд с трудом выпрямился. Движение отозвалось болью во всем теле, а в ушах зашумела кровь. Артефакт мог обладать поистине чудодейственной силой исцеления, но даже он не был способен вылечить такие раны за несколько дней.
Когда Эртанд покачнулся, наты вокруг вздрогнули и тут же вернулись на место. Он потер веки. Показалось?
— Тише, тише, — Хетта подставила руку. Из мужской гордости он притворился, будто не заметил этого, и ладонь тотчас исчезла в складках свободного шердского платья. — Все-таки ты теперь сердце мира. Тебе стоит быть осторожнее.
Он нахмурился, медленно подходя к одной из насыпей. Все они были похожими, без надписей, чтобы местные жители не догадались, кто тут погребен, и не дай Иль не осквернили могилы. Однако это захоронение помечал кусок коричневой ткани — такой, из которой шили тинатские робы.
Тэйхис заслуживал совсем другой участи.
— Не подхожу я на эту роль, – признался Эртанд.
– Тогда будь совестью мира, если не можешь быть сердцем, – ответила Хетта.
— Да, конечно. Беглецу, убийце, обманщику и просто дураку только и осталось, что быть чьей-то совестью.
-- Что, думаешь, Тэйхис справился бы лучше?
Эртанд пожал плечами.
– Он был добрым парнем. Не хотел нападать на меня, хотя знал, что я ему враг.
– Доброту часто путают с наивностью и глупостью. Я не говорю, что Тэйхис был таким, – добавила она, спокойно выдержав его помрачневший взгляд. – Я хочу сказать, что человека, который прошел через огонь и воду, хлебнул горя, тяжелее сбить с толку, чем того, кто не знает жизни и видит все вокруг в одних тонах. Пускай они и только светлые. Раз Саттаро вернул именно тебя, значит, на то были причины. Он видел людей насквозь и почти никогда не ошибался.
– Но ты все равно хочешь, чтобы на моем месте оказался другой человек.
Хетта отвела глаза.
– Мало ли кто чего хочет. Люди недалеко бы ушли от зверей, если бы руководствовались только своими желаниями, – сквозь жесткую решетку здравомыслия в ее груди пробился росток грусти. – Я слышала рассказ Лааны и Таша о том, что случилось в Срединном зале. Птица решил, что меня убили. Он сам рвался умереть. Время вспять не повернешь. Мне остается успокаивать себя тем, что, если бы не он, бессмертным сейчас мог бы быть Саттаро, а я была бы безвольным орудием в его руках, как и ты недавно.
Ответить ему было нечего, а выражать сочувствие словами Эртанд не умел, поэтому промолчал. Наверное, Хетта прочитала все по натам, потому что поморщилась и нетерпеливо махнула рукой.
– Ладно, хватит уже всех этих страданий. Мертвецам они точно не нужны, а мы так до вечера с места не сдвинемся. Ламару, Лаана! Время пришло.
К повозке подошли не только они. За Лил хвостом потянулся Таш, покинул могилу своего предводителя Турн. Кирну пришлось ждать дольше всех. Она долго прощалась с четырьмя хранителями, решившими пока остаться в Экоранте, а дальше пойти своей дорогой, и едва ли не еще дольше ковыляла до повозки. Ее нога так быстро не зажила, и силанка ходила с трудом, опираясь на вытесанный для нее посох. Хотя осенний день был нежарким, на ее лбу блестел пот, когда она уселась рядом с Глазами Гор.
– Ну что, отправляемся? – с преувеличенной бодростью спросила Повариха.
Эртанд кашлянул.
– Постойте, пожалуйста. Я хочу сначала кое-что выяснить.
Пять пар глаз и одно ухо конструкта обратились к нему. Полгода назад его это смутило бы, однако с тех пор многое изменилось.
– Мы договорились вместе покинуть Экоранту, чтобы отвезти Кирну к вашим друзьям, в спокойное место, где она сможет долечиться. Мне же нужно вернуться в Зехтар, где меня ждет любимая женщина. Но останавливаться на этом я не собираюсь. Мой путь лежит дальше, гораздо дальше. Я обещал Саттаро завершить его дело, пройти через весь Силлихшер и исправить Схему. Хетта уже сказала, что пойдет со мной.
Черноглазая шердка кивнула.
– Тебе еще многому нужно научиться, а мне все равно некуда возвращаться. К тому же магия камня понадобится тебе в Исихсасе. Вряд ли мы там найдем местного тината, который согласится помочь за просто так.
– Кое-кто из вас говорил, что тоже намеревается составить мне компанию. Я хочу знать, не поменяли ли вы свое мнение.
Первым подал голос Турн.
– Я поклялся Саттаро в верности. Если он решил, что ты будешь его преемником, так тому и быть. Наверняка тебе понадобится в дороге воин.
– Ну, я точно больше не боец. Если только вы не собираетесь драться с теми, кто будет ровно стоять на месте, пока я не побью его клюкой, – сообщила Кирна, пристраивая в повозку посох. – Больше нет никакого Саттаро, который прилепил бы мне новую ногу. Так что, если бы я и хотела, вам придется поискать кого-то другого, кто будет вкусно готовить.
Ее губы скривились от боли. Наты выдавали, что, несмотря на сожаление в словах, в бой она не рвется. Свой долгий отдых Кирна заслужила. А если бы и не заслужила, этот путь был слишком тяжел для хромой женщины, и она это прекрасно понимала.
– Мы пойдем с тобой, – после паузы сказал Эртанду Таш. – Пока в Схеме есть изъяны, которые порождают ошибки вроде меня, настоящее рабство никуда не денется. Избавиться от него – дело правильное, да и второй воин в отряде тоже лишним не будет. Правда, нам нужно будет осесть на какой-то срок…
Он с тревогой глянул на Лил. Та сразу положила руку на свой живот и ласково улыбнулась шерду.
– Да, нужно будет. Но потом мы опять присоединимся к вам. Я верю, что наши судьбы связаны.
– Это значит, что перед тобой лежит серьезная задача, Сердце, – весело произнес Глаза Гор. Эртанд нервно повел плечами. Он никак не мог привыкнуть к прозвищу, которое дал ему конструкт. По крайней мере, звучало оно лучше, чем Дохляк или Неженка. – Ты должен будешь как можно быстрее найти способ дать мне человеческое зрение, иначе я буду вынужден вернуться домой, в горы. А я вам пригожусь в дороге. Меня не убить, мне не нужно спать и есть, я сильнее любого из вас и еще помню Айгара Безумца. Я могу многое рассказать о Схеме.
– Разве ты не привязан к Эстарадским горам? – уточнил Эртанд.
– К их существованию – да. Но меня там больше ничто не держит.
– Тогда и я вам пригодиться, – тут же объявила Ламару. Ее раскосые глаза-бусины блестели, когда она смотрела на конструкта. – Вы ше пойти в Ллитальта? Я шнать ллитские обычаи. Лушше видеть наты вода, шем вы все.
– Хорошо, – подытожил Эртанд. Отряд получался больше, чем он рассчитывал, и пока он не знал, радоваться этому или нет. Чем больше людей с такими разными умениями, тем надежнее – если, конечно, забыть о том, что еще декаду назад они были заклятыми врагами. – Нас не так уж мало. Надеюсь, мы не переругаемся.
– Обязательно переругаетесь, – уверенно заявил Глаза Гор. – Вы же люди.
– Да ладно, – отозвалась Кирна. – Вся эта история не так уж плохо закончилась. Сердце мира снова бьется, и даже выжил кое-кто.
Эртанд забрался на переднее место в повозке и взял в руки поводья. В лицо ударил свежий ветер, обещавший длинный и тяжелый, но интересный путь. Урчащие тяжеловозы уже возили хвостами по пыли, в нетерпении ожидая, когда им прикажут идти вперед.
– Еще ничего не закончилось, – возразил Эртанд Поварихе. – Все только начинается.