– Оставь. Там царапина.
– Из этой царапины накапала уже лужа крови! Кто будет сражаться, если ты сейчас потеряешь сознание?
Ее голос звучал одновременно требовательно и жалобно. Таш огляделся.
И правда – защитники из подстреленной женщины, старика и слепца будут так себе.
Он обнажил руку до локтя, позволяя Лаане заняться раной, которая действительно оказалась достаточно глубокой.
– Что делать будем? – спросила Кирна. – У нас даже щит один на всех. Мой.
Она хрипло рассмеялась, хотя Таш не видел в этом ничего смешного. Его собственный щит треснул от удара конструкта, став бесполезным, а при отступлении не было времени, чтобы найти другой. Со щитом Птицы, кажется, произошло то же самое, когда он пытался защитить Хетту. Левая рука пожилого силанца безвольно висела, наверняка поврежденная в тот момент.
Смех Кирны перешел во всхлипы и затих.
– Мы проиграли. Мы заперты тут, как в ловушке. Этим Урдовым отродьям даже пробиваться внутрь не надо. Нужно просто подождать, пока мы не перемрем от голода и жажды.
– Но там есть вода и еда, – Лаана робко указала на сумки и бурдюки, сложенные в дальней части зала.
– И насколько ее хватит? Это же крохи!
– Отдохнем и продолжим сражение, – ответил Таш.
Повариха уставилась на него, как на умалишенного.
– Может, ты в своем проклятом тумане не заметил, что они перебили всех? Всех! Мы для них не помеха!
– И что ты предлагаешь? – огрызнулся Таш. – Сдаться?
– А у тебя найдутся идеи получше? Например, сдохнуть в мучениях? Наверняка вы все видели, что Саттаро убивал не всех. Ламару он пощадил. Может, и нас пощадит?
– Ярхе рассказывал о натах подчинения, которые он вывел на одном из своих помощников, – сказал Птица. – Скорее всего, он хочет использовать после боя самых талантливых из нас или тех, у кого редкие способности, как у Ламару. Беда в том, Кирна, что твои таланты заканчиваются на вкусной готовке. Если ему захочется женщину, он найдет покрасивее, а простые предметы он умеет зачаровывать и сам.
Кирна зло уставилась на него, а потом сморщилась и уткнулась лицом в собственные колени.
– Я не хочу умирать.
Словно в ответ ей, в другую сторону валуна, перегораживающего вход, что-то ударило с такой силой, что он затрясся, а эхо разошлось по всему залу. Все невольно притихли.
– Похоже, ждать Саттаро не будет, – подытожила Лаана.
Она уже закончила обрабатывать руку, и Таш прижал любимую к себе. От нее, как и ото всех них, пахло кровью и смертью, но под ними еще сохранился тот сладкий запах, который ему всегда так нравился. Лаана обняла его так крепко, как будто пыталась спрятаться от ждавшего их ужаса.
– Таш прав, – сказал Птица. – Мы с Хеттой и не планировали долго отсиживаться в Срединном зале. То, что Саттаро торопится, нам только на руку. Пусть они надрываются, пытаются пробить дверь, а мы за это время восстановим силы.
– Я помогу, – Глаза Гор повернул голову так, будто видел старика-силанца. – Благодаря натам в этом зале я вижу…
чувствую
иначе. Здесь в сражении от меня будет больше толку, чем снаружи.
С той стороны преграды снова громыхнуло. Возле входа поднялась пыльная дымка. Несколько мгновений все всматривались в валун – не появились ли на нем трещины, предрекающие, что он сейчас разлетится на мелкие куски? Его укрепили натами, но похоже, что те не выдерживали натиска.
Хранители переглянулись. Внезапно план отсидеться в зале и отдохнуть показался несбыточным.
– Выходите! – знакомый голос сквозь толщу камня звучал искаженным. – Вы прекрасно знаете, что рано или поздно я до вас доберусь. Выходите прямо сейчас, и я позволю вам уйти живыми.
Лаана вжалась в Таша сильнее.
– А что если он не врет? – тихо спросила она.
– А если врет? – возразил Птица. – Я мог бы сказать наверняка, если бы видел его наты, но его тут нет. За стеной он может говорить что угодно.
– Но это шанс выжить! – воскликнула Кирна.
– Ты хочешь сказать: шанс гораздо быстрее отправиться к Лихете, Жрецу, Тэйхису и всем остальным? – рявкнул Птица. – Подумай, как ты будешь оправдываться перед ними, когда встретишься на последнем суде у Иля! «Мы могли бы что-то сделать, но так обделались от ужаса, что отдались мяснику на убой просто так» – это ты им скажешь?
– Сволочь ты, – зло ответила ему Повариха.
– Лучше помолись Илю, – отрезал тот. – Все равно умирать. Вся разница – в нескольких часах.
Таш отчетливо понял, что они оба отчаялись, каждый по-своему.
– Впустим их, – решил он. – Но возьмем обещание не трогать женщин.