Мне все еще нужно было отомстить единственному мужчине, которого я когда-либо любила.
Мужчине, который предпочел мне другую женщину.
И поскольку он причинил мне боль, я попыталась причинить ему боль в ответ.
В тот день Антон больше беспокоился о том, как выбраться из того места.
Но мы не смогли быстро сбежать, так как оказалось, что рядом с домом были вооруженные люди, которые напали на нас. После того, как мы убили нескольких, я выбрала человека примерно моего телосложения, надела на него кольцо и браслет, а затем сожгла его и то, что осталось от коттеджа.
Часть меня хотела испортить день свадьбы Кирилла. Но другая часть знала, что ему будет все равно, учитывая, что он послал этих людей убить меня и все такое.
Кроме того, тест ДНК немедленно докажет, что это не я.
И я все еще хотела испортить кольцо и браслет, которые когда-то почитала, только потому, что он подарил их мне.
— Саша!!
Дверь в мою комнату ударяется о стену, когда мой маленький кузен Майк вбегает внутрь. Он так сильно вырос с тех пор, как я видела его в последний раз более двух лет назад. Его золотые волосы падают ему на лоб, почти попадая в глаза, когда он врезается в меня.
Я похлопываю его по спине.
— Доброе утро, Мишка.
— Доброе утро! Доброе утро! — он кладет свою руку в мою. — Давай, нам нужно позавтракать.
Я улыбаюсь, когда он ведет меня по коридору небольшого дома, расположенного на окраине Сибири. Я никогда не знала, что он существует, но, по-видимому, это один из нескольких конспиративных домов, которыми владеет моя семья по всей стране.
Поскольку Сибирь относительно безопаснее, чем Санкт-Петербург или Москва, это лучшее место для пребывания после последнего нападения.
Мы до сих пор не знаем, сколько там было мужчин, но я точно знаю, что Максим был прямо возле одного из наших семейных складов. Он и его люди перестреливались с моим дядей и наемниками, которых он нанял, прежде чем ушел. Но не раньше, чем один из его людей подстрелил бабушку.
Она поправляется, но ее состояние все еще плохое. С тех пор она не может встать с постели. Она также не разговаривала со мной, сказав, что я для нее уже мертва.
— Папа! Антоша! Саша здесь, — объявляет Майк, как только мы оказываемся на маленькой кухне внизу. Затем он обнимает Антона, а мой брат ерошит его волосы.
Дядя Альберт улыбается мне и предлагает чашку кофе. Его лицо осунулось, и он выглядит намного старше, чем я помню.
Когда мы с Антоном приехали сюда, мой дядя обнял меня, и я плакала, как гребаный ребенок, извиняясь. Он ничего не сказал. Просто утешал меня, как это сделал бы папа.
— Доброе утро, дядя, — я опускаю голову и сажусь рядом с Майком. — Тоша.
Мой брат издает горловой звук, но ничего не говорит, пока режет яйца и ест в тишине. Странно даже смотреть ему в лицо.
По-видимому, Антон убил настоящего Юрия. Один из близких знакомых дяди Альберта в КГБ, пластический хирург и мастер маскировки, сделал моему брату пластическую операцию на нос и изменил структуру его челюсти, чтобы она имитировала черты настоящего Юрия. Он также дал ему какую-то таблетку, чтобы изменить его голос. Мой брат подстриг и покрасил волосы, набрал вес и носил коричневые контактные линзы.
В результате получился не идеальный Юрий, но было похоже, так как Антон заставил всех думать, что Юрий попал в аварию и нуждается в восстановительной операции. Следовательно, его внешности было достаточно, чтобы походить на Юрия, но не точь-в-точь. Причина, по которой он выбрал Юрия из всех людей Кирилла, заключалась в нескольких обстоятельствах. К сожалению, у них был одинаковый тип телосложения, рост и форма глаз. Во-вторых, он был одиночкой, сиротой и не разговаривал ни с кем, кроме Максима.
Это как наблюдать за психопатом в действии. Антон без колебаний покончил с жизнью того, кто был самым слабым звеном в окружении Кирилла. Он адаптировал некоторые свои манеры и постарался вписаться в элиту Кирилла.
Он служил в спецназе и обучался вождению на высокой скорости, но ему удавалось эффективно скрывать свои превосходные боевые навыки.
Черт возьми, ему удалось одурачить меня, а я его чертова сестра. Когда я спросила его, почему он это сделал, он сказал, что должен был это сделать, чтобы избежать подозрений. Кроме того, нам всем пришлось пойти на жертвы ради мести и семьи.
Теперь, когда я знаю, что все это было фасадом, я вижу некоторые старые черты моего брата в его лице, но они неуловимы. Помогает то, что он снял линзы и позволил своим волосам отрасти до их первоначального цвета. Неудивительно, что я всегда испытывала чувство близости и фамильярности с Юрием. Возможно, часть меня уже признала его своим братом.
Хотя он более взрослая, более пугающая версия. В то время он всегда был молчаливым и сварливым, теперь он как стена.
Его темные волосы растрепаны на макушке, челюсть сжата, а движения почти роботизированы. В глазах моего брата никогда не было много света, но теперь он полностью исчез.
Это заставляет меня задуматься, были ли смех и улыбки, которые он иногда демонстрировал в армии или в Нью-Йорке, подлинными или просто очередным фасадом.
Он, конечно же, не улыбался с тех пор, как мы вернулись в Россию.
Ни разу.
Он встает, и я хватаю кусочек тоста, затем торопливо выпиваю кофе, умудряясь обжечь язык.
— Мы собираемся на пробежку? Дай мне пять минут.
Мои утренние пробежки с ним и боевая подготовка, которую он не переставал мне давать с тех пор, как подстрелили Кирилла — это единственное, что поддерживает меня в здравом уме. Я направляла всю свою ярость и чувство предательства на то, чтобы стрелять по мишеням и представлять на них лицо Кирилла.
Он надевает пальто, не обращая на меня внимания.
— Не сегодня.
— Почему нет?
— Мне нужно бежать по делу.
— О, хорошо.
Он смотрит на меня.
Я ерзаю под его пристальным взглядом.
— Что?
— Не выходи в таком виде.
Он имеет в виду, как женщина. Я отказываюсь снова одеваться как мужчина. Мне все равно, даже если мне придется умереть ради этого.
— Я больше этим не занимаюсь. Ты перестал быть Юрием, а я перестала быть Александром. Если мы собираемся что-то сделать, мы сделаем это, оставаясь самими собой.
Он качает головой, но ничего не говорит.
— Принеси мне конфетку, Антоша! — просит Майк. Нет, больше похоже на то, что он требует.
Мой брат тепло смотрит на него и кивает.
— Хорошо.
— И торт!
— С каким вкусом? — Антон на самом деле потакает нашему кузену.
Странно видеть его таким терпеливым с ребенком, тем более что он стоик до крайности.
— Клубника, шоколад, — Майк считает на пальцах, его брови сосредоточенно сдвинуты. — Чизкейк и... и... весь торт!
— Я посмотрю, что смогу найти, — Антон гладит его по голове и уходит.