Максим рычит на него, хотя сам почти падает в обморок.
Я поспешно хватаю контейнер, который Антон поставил на стол, и сажусь рядом с Максимом, затем открываю его и даю ему бутылку воды.
— Ты выглядишь обезвоженным. Тебе нужно поесть и попить.
Все еще глядя на моего брата, Максим хватает бутылку и выпивает все залпом. У меня болит грудь при виде синяков и порезов от наручников, оставшихся на его запястьях.
Должно быть, он долгое время висел под потолком.
Мне действительно следовало пойти за Антоном раньше.
Максим выхватывает контейнер из моих рук и останавливается, когда видит стейк средней прожарки и овощи — без моркови, потому что он ее не любит. Его челюсти сжимаются, но он опустошает контейнер в рекордно короткие сроки.
Закончив, он смотрит на меня.
— Ты тоже в этом замешана?
— В этом?
— В моих пытках.
— Нет. Конечно, нет. Я только сегодня узнала, и только потому, что я последовала за ним.
— Значит ли это, что ты меня отпустишь?
— В твоих мечтах, — говорит Антон. — Ты не выйдешь отсюда ни на шаг, пока не скажешь мне, для чего тебя послал Кирилл. И даже тогда ты не уйдешь из моего поля зрения.
— Убей меня, ублюдок. Если ты этого не сделаешь, я буду тем, кто убьет тебя.
Антон протягивает руку, вероятно, чтобы дать ему пощечину или врезать еще раз, но я вскакиваю и встаю между ними.
— Прекратите это, вы оба, просто остановитесь. Вы были лучшими друзьями. Вы не можете об этом подумать?
— Он напал на нашу семью!
— Он убил моего настоящего друга! — Максим говорит в то же время.
Я выдыхаю и сажусь между ними.
— Это никуда не приведет.
— Уходи, — приказывает мой брат. — Я разберусь с ним по-своему.
— И позволить тебе пытать, а затем, возможно, убить его? Нет, — я смотрю в лицо своему другу. — Я не хочу верить, что ты напал на безоружных людей, Макс. Эти люди — единственные выжившие после семейной резни, и так случилось, что ими оказались моя пожилая бабушка, мой дядя и мой шестилетний двоюродный брат. Но я узнала твое лицо на записи с камер видеонаблюдения. Если ты не скажешь мне, что на самом деле произошло, версия Антона логична.
— Я был здесь не для того, чтобы на кого-то нападать. Я должен найти последних членов Организации Бельского и попытаться наладить их связь с Кириллом.
— Лжец, — рычит Антон. — Если бы это было так просто, ты бы сказал мне это вместо того, чтобы выдерживать пытки.
— Я предпочитаю подвергаться пыткам, чем разговаривать с твоей уродливой гребаной рожей.
Кулак Антона сжимается, и я прочищаю горло, прежде чем он начнет действовать.
— Ты уверен, что Кирилл не хотел, чтобы ты убил последних членов Организации Бельского?
— Если бы он хотел, то послал бы армию и Виктора. Я пришел всего с четырьмя другими мужчинами, и они были убиты вашими людьми.
Мое сердце, которое безостановочно истекало кровью, воспрянуло духом. Разве не печально, что простого проблеска надежды — такого минимального и умозрительного — достаточно, чтобы оживить мое глупое сердце?
Я внутренне качаю головой.
— Ты знаешь, почему он пытается наладить связь?
Максим качает головой.
— Он не из тех, кто раскрывает свои карты.
Разве это не правда, черт возьми?
Он всегда держал свои планы так близко к сердцу, что даже мы с Виктором не были посвящены в них до финальных стадий. Вот как я была ошеломлена его помолвкой, его браком и его проклятым предательством.
Заметка для себя: позже убить другие цели.
— Что ты собираешься со мной сделать, Саша? — Максим говорит с явным напряжением. — Фальшивый мудак вон там будет рад пустить пулю мне в голову, как он сделал с Юрием, но я сомневаюсь, что это твоя позиция.
— Думаю, если бы я попросила тебя перейти на другую сторону, ты бы не стал, верно?
— Зачем спрашивать о том, на что ты уже знаешь ответ?
Я понимаю это. Кирилл и его семья — покровители Максима. Они дали ему цель и привилегированное воспитание, о котором он не смог бы даже мечтал нигде в другом месте.
Не говоря уже о том, что он искренне уважает Кирилла и даже Виктора. Последний лично тренировал его с юных лет и был причиной, по которой он развил превосходные боевые навыки.
С моей стороны было глупо надеяться, что он будет на стороне двух людей, которые лгали ему. Один из них пытал его в течение чертовых недель и убил его настоящего друга.
— Если ты вернешься к Кириллу... — мой голос срывается, как бывает каждый раз, когда я говорю или думаю о нем. — Мы встретимся снова как враги.
— Разве мы уже не враги?
— Я не хочу причинять тебе боль, Макс. Ты первый друг, которого я обрела после потери семьи. Ты помог мне легко войти в жизнь военных и мафии. Ты всегда прикрывал мою спину и подбадривал меня, когда мне было плохо, не прося ничего взамен. Ты легко стал моим лучшим другом, даже не пытаясь. Я никогда не забуду эти моменты.
Он бросает на Антона косой взгляд.
— Это делает тебя одной из нас.
— Какого хрена ты только что сказал? — огрызается мой брат пугающим тоном.
— Я сказал, что один из вас не неблагодарный ублюдок. Хочешь услышать это снова, ты, хрен?
— Ты, должно быть, устал от жизни, — Антон пытается схватить его, но я отталкиваю его руку.
— Прекратите это, черт возьми. Что за взрыв тестостерона между вами двумя? Смотреть на это утомительно.
Максим рычит, и Антон смотрит на него так, как будто хочет свернуть ему шею. Если бы меня здесь не было, я уверена, что это именно то, что он бы сделал.
— Но мы больше не можем быть друзьями, — говорю я сдавленным голосом. — Ты охраняешь человека, чью кончину я планирую. Человека, которому я была верна, но он решил предать меня. Мы по разные стороны баррикад, Макс. Если мы встретимся как враги, мы можем убить друг друга.
— Мы могли бы легко обойти это, если бы ты была честна в том, кем была с самого начала.
— Если бы я сказала правду, то не смогла бы отомстить.
— Вы оба продолжаете это говорить. Посмотрите на свои гребаные лица! Вы взрослые люди, живущие прошлым. Ну и что, если ты отомстишь? Думаешь, ты будешь счастливее? Свободнее? Лучше? Что ж, вот вам новость — вы просто почувствуете себя чертовски опустошенными.
— Мы, по крайней мере, закончим с этим, — говорю я невозмутимо.
— Убивая людей, которые когда-то были твоими товарищами и защищали тебя в ответ? Дело не только в Боссе. Это о жизнях всех других людей. Были ли они ответственны за смерть вашей семьи? Нет. Но вы все равно убьете их, потому что они будут защищать Босса ценой своей жизни. Чем вы отличаетесь от террористов?
— Я клянусь Богом, Максим. Если ты не заткнешь свой гребаный рот, я отправлю тебя к твоему дорогому Боссу в гроб.
— Сделай это, черт возьми! — Максим, пошатываясь, поднимается на ноги, используя стену для равновесия, и хватает Антона за воротник рубашки. — Убей меня. Смерть лучше, чем видеть твое истинное гребаное лицо.