У меня болит грудь при воспоминании о чувствах, которые разрывали ее, когда я обнаружила предательство Кирилла. Максим, должно быть, испытывает похожие чувства.
Ему искренне нравился Юрий, но он узнал, что все это время это был Антон.
И хотя Юрий и Антон имеют одну и ту же молчаливую личность, они совершенно разные во всем остальном.
Мой брат всегда был наследником империи Ивановых, и это превратило его в бесчувственного человека в молодом возрасте.
Нападение усугубило его негативные черты.
Даже сейчас он смотрит на Максима холодными глазами, как будто не чувствует ни капли ярости, направленной на него. Но он хватает Максима за волосы, его пальцы тянут их назад, пока это не выглядит болезненным.
Я встаю и осторожно, но твердо разнимаю их. Максим прислоняется к стене, и мой брат ненадолго закрывает глаза и глубоко дышит, прежде чем снова их открыть.
— Я думаю, нам всем не помешал бы перерыв, — тихо говорю я.
— Ты собираешься меня отпустить? — Максим спрашивает не подлежащим обсуждению тоном.
— Я сказала тебе, что не хочу сражаться с тобой, Макс, — я похлопываю его по плечу. — Я думаю, тебе лучше остаться здесь. По крайней мере, на данный момент.
— Чтобы этот садистский мудак мог еще немного помучить меня?
— Я собираюсь выбить твои гребаные зубы, — рычит Антон, медленно, но верно теряя терпение.
— Пыток не будет, — объявляю я.
— И как ты в этом убедишься? В тот момент, когда ты отвернешься, твой дорогой гребаный брат вернется к своему любимому хобби — помечать мою кожу.
— Я останусь здесь.
— Ты не сделаешь ничего подобного, — говорит Антон.
— Макс прав. Я также не могу верить тому, что ты не будешь пытать его только потому, что можешь.
— Ты не останешься с ним наедине, — Антон четко произносит каждое слово.
Максим криво усмехается.
— Что? Боишься, что я нравлюсь Саше больше, чем ты?
— Ты, блять…
— Ты тоже можешь остаться, Антон. Но если мы уйдем, мы сделаем это вместе. Таким образом, ни один из нас не остается с ним наедине в любой момент времени.
Я могу сказать, что Антону не нравится этот план, однако у него нет выбора, кроме как принять его. Во-первых, я не уйду. Во-вторых, он тоже не уйдет.
Это осложнение, которое я никогда не рассматривала, но по какой-то причине я рада любому событию, которому удается отвлечь меня от кровавого месива в моей груди.
Даже если временно.
Глава 7
Саша
Сказать, что атмосфера была напряженной, было бы преуменьшением.
Прошло две недели с тех пор, как я последовала за своим братом и обнаружила, что он мучает Максима после странной покупки его любимой еды.
Это была деталь, которая заставила меня подумать, что позиция Антона по этому поводу может быть искажена. Я думала, что он бесчувственный и ему наплевать на то, что случилось с Максимом. Он, безусловно, мог бы выиграть Оскар за представление, которое он устроил в армии и в Нью-Йорке.
Однако, после того, как мы втроем отсиживались здесь, я начинаю менять свою точку зрения.
Во-первых, Антон поймал Макса, когда тот скрывался после того, как дядя Альберт послал за ним наемников, но он не сказал моему дяде об этом.
Он держал его здесь, чтобы тот был вне досягаемости дяди и бабушки. Он сказал, что это потому, что хотел получить от него ответы, но я думаю, что он хотел защитить его.
Во-вторых, он поместил его в очень хорошо отапливаемое место, подходящее для борьбы с сибирским холодом и снегом в конце октября.
Тем не менее, я не могу доверять ему, так как он действительно пытал его.
Первые несколько дней я проводила здесь большую часть дня, потому что Максим был болен. У него была лихорадка, и он нуждался в постоянном внимании.
Однако всякий раз, когда я пыталась протереть его тело холодной тряпкой от лихорадки, Антон отталкивал меня в сторону и делал это сам. Он сказал, что я все еще его сестра, и ему не нравится, что я прикасаюсь к мужчинам.
Я пыталась объяснить, что Макс — мой друг, и я так о нем не думаю, но Антон заставил меня замолчать, сказав:
— Нет. Я все еще не хочу думать о том, что вы делали с Кириллом каждый раз, когда он выгонял нас.
Если бы мое сердце не было уже слишком разбито, чтобы чувствовать, я бы смутилась от перспективы, что мой брат все это время знал о нас с Кириллом.
Он, вероятно, не вмешивался, потому что: А) он выглядел бы подозрительно, и Б) он думал, что все это было частью моего тщательно продуманного плана.
План, результат которого, возможно, будет разбит на куски. Но у меня не было никакого чертова плана, и это самое печальное во всем этом.
Несмотря на мои попытки, Антон не позволил мне прикоснуться к Максиму и был единственным, кто в одиночку заботился о нем, пока я делала ремонт наверху.
Но мне пришлось вернуться, чтобы проверить, не убил ли он его, пока меня не было.
Затем он помог мне с ремонтом, или, скорее, сделал все, что я ему сказала. Антон на удивление хорош в ручной работе, чего я раньше не знала. Может быть, это потому, что мы выросли богатыми, поэтому нам никогда не приходилось работать самостоятельно.
Но опять же, Антону пришлось завербоваться в армию и работать в мафии. Несмотря на то, что он проделал отличную работу, притворяясь слабаком в бою, на самом деле это не так.
В течение двух недель мы приходим сюда утром и уезжаем на закате. Дядя, бабушка и Майк думают, что мы проводим специальную подготовку, поэтому ничего не подозревают.
Поначалу Максим вел себя с нами тихо, поэтому я принесла карты и настольные игры и попыталась разговорить его.
Учитывая, что он безнадежный экстраверт, ему не потребовалось много времени, чтобы заговорить со мной. Антон, однако — это совсем другая история. Они разговаривают друг с другом только тогда, когда готовы вырвать друг другу сердца.
С тех пор, как Максиму стало лучше, все стало только хуже. Мы часто видим, как он расхаживает по подвалу, как зверь в клетке.
Он, должно быть, действительно чувствует себя таковым.
Максим — человек, который с детства сталкивался с насилием. Он завербовался в армию в возрасте девятнадцати лет. Провел там четыре года, прожив свою лучшую жизнь, а затем отправился в мир мафии, где ему поручали в основном наземные операции.
Итак, теперь, когда он заперт, мы как будто отрезали ему крылья. Но я действительно не вижу другого способа избежать конфликта. Если мы его отпустим, он вернется к Кириллу, и это будет катастрофа.
Или, может быть, я просто пытаюсь отсрочить неизбежное.
Дядя Альберт уже приводит все в движение, и мы в конечном итоге отправимся в Нью-Йорк, чтобы убить Кирилла.