― Это было не так долго. Я… ребенок был моим, ― пролепетал он, когда я стоял над ним.
Я оглядел комнату. Марио качал головой, а Кейд и Бастиан смотрели на человека передо мной. Все либо ерзали на своих местах, потому что обычно не справлялись с убийствами, либо с волнением смотрели, как этот ублюдок уходит. Встретив взгляд его девушки, я оглянулся на него.
― Что, если бы твоя маленькая женщина была беременна, а я бы выпотрошил ее, как гребаную рыбу?
На мгновение он выглядел обнадеженным.
― Ты имеешь в виду, как око за око? Мне было бы больно, Ром. ― Он смотрел на нее с такой фальшивой любовью, что я чуть не рассмеялся. ― Если это то, что нужно…
Я повернул голову в сторону Каталины. Она приподняла бровь, глядя на меня, совершенно не удивленная таким поворотом событий. Ее рот приподнялся в уголке, и она выглядела так, как будто бросала мне вызов попробовать.
― Ты часть этого, Кэти? ― Я наклонил голову в сторону Джимми, зная, что он в любом случае мертв как гвоздь, но желая знать, нужно ли мне убить и ее. Я бы убил всех, чтобы отомстить за своего ребенка.
― Часть того, что мой парень постоянно изменяет мне с твоей девушкой? ― Она задала этот вопрос с недоверием. Усмешка слетела с ее губ, и ее лицо исказилось, как будто ее тошнило, прежде чем она прошептала. ― Серьезно? Это вообще имеет значение?
Я покачал головой. Это было то дерьмо, в котором не должен участвовать ни один человек. Мафия давала тебе роскошь, но она, же и повергала тебя в уныние.
― Правда всплывет, ― пробормотала она.
― Моя правда ― в его смерти, ― ответил я.
Она пожала плечами, словно его смерть ничего для нее не значила.
― С меня не убудет.
― Ты маленькая сучка! ― прошипел он.
Я разрезал ему живот. Он задыхался и пытался прикрыть хлынувшую кровь.
― Ты пожинаешь то, что сеешь. Кислота твоего желудка убьет тебя, если в твоих венах не будет хватать крови.
― Ты ебанутый на всю голову. ― Слезы навернулись на глаза Джимми, когда они выпучились от количества крови, пропитавшей его рубашку. ― Саша рассказала мне, как ты убил всех этих людей, что ты монстр. Она была чертовски счастлива, что у ребенка был шанс не быть твоим, и я готов поспорить, что она была благодарна мне за то, что я убил их обоих, потому что ребенок от тебя…
Я взял его за руку и сдернул со стула. Вырвал плечо и сел ему на спину. И не дал ему времени оправиться, вонзив в него нож.
― Я хочу, чтобы ты знал: пока ты лежишь лицом вниз на цементе, ты получаешь удар в спину точно так же, как ты ударил в спину всех нас. ― Я встал и позволил ему рыдать в собственной крови. Подошел к Каталине и скрестил руки на груди. ― Хочешь поцеловать его на прощание?
Она раздвинула ноги. На ней были узкие темные джинсы и розовые шпильки в тон свитеру. Внезапно шпильки показались мне свирепыми, как будто она вошла в овечьей шкуре и теперь давала мне возможность увидеть волка, скрывающегося под ней. Даже на таких каблуках ее макушка едва доставала мне до подбородка. И все же она стояла со мной лицом к лицу.
― Я всегда провожаю своих людей. Разве ты не слышал?
С этими словами она подошла к Джимми и схватила его за руку обеими руками. Ей потребовался весь вес ее тела, чтобы перевернуть его.
Повернувшись к ней лицом, он пробормотал:
― Помоги мне.
Она наклонилась и прошептала:
― Ты получил то, что заслуживаешь. ― Затем она поцеловала его в окровавленные губы, прежде чем вытащить пистолет, который кто-то позволил ей принести. Еще одно очко в ее пользу. Она приставила его к его голове и спросила. ― Кажется знакомым?
Его глаза расширились, а затем он умолял ее:
― Пожалуйста, сделай это. Мне больно, Каталина.
Я почти бросился к ней. Этот человек заслуживал страданий, но я видел в ней ту, же позу, что и у меня, когда я стоял над кем-то злым, пока у меня была власть. Она была расслаблена, а не испугана, чтобы убивать.
Она оглядела комнату, все смотрели на нее.
― Я хочу войти, Марио.
Он кивнул.
― Это клятва на крови. Семья, прежде всего, дорогая. Ты не выйдешь отсюда. Ты истекаешь кровью, мы истекаем кровью. Ты умрешь, мы умрем.
Она медленно кивнула, как будто знала, что у нее нет другого выхода. По какой-то причине я чуть не выпалил, чтобы она остановилась, почти пытался сказать ей, то ей не нужно быть частью этого.
И все же я увидел голод в ее глазах, когда она снова посмотрела на своего парня. Она хотела этого. Она хотела гораздо большего, чем это.