— Его здесь нет?
Вздохнув, Урганд протянул ей записку.
— Я не знала, что кто-то все еще пишет от руки на бумаге, — сказала она, переворачивая лист и изучая его. — Мы писали от руки, но в грязи или на камне. Бумага была бы кстати.
Урганд нахмурился и стиснул зубы. Внутри у него все сжалось, и по нему пробежали отголоски того, чего он не чувствовал уже очень, очень давно — ярости.
Хотя Секк'тхи редко говорила о своем прошлом, все в команде знали эту историю, пусть и в самой простой версии. Она родилась кем-то даже меньшим, чем рабыня, и воспитывалась в загонах вместе с собратьями в качестве скота на убой. То, что она в конце концов избежала такого конца, было невероятно, но это не сделало Урганда менее сердитым из-за того, что она перенесла, и этот гнев только усиливался по мере того, как с годами он узнавал ее лучше.
И он не знал, что сказать по этому поводу. Он знал только то, что ей, похоже, не нужна была его жалость, как не был нужен и гнев, оставляя ему надежду, что его дружбы, его присутствия было достаточно.
Секк'тхи прочитала записку и задумчиво промычала.
— Итак, он сделал это снова.
— Так и есть. Должно быть, ушел еще до восхода солнца.
Она кивнула, положила записку на стол и повернулась лицом к окну. Город был живым, его металл и стекло поблескивали в утреннем свете, почти напоминая поверхность Артоса.
— Должны ли мы попытаться выследить его? — спросила она. — Он должен был оставить какой-то след, пусть и слабый.
Ярость закипала в сердце Урганда, когда он смотрел на нее. Созерцательная, сострадательная, добрая, бескорыстная, сильная — Секк'тхи была всем этим и даже больше. И ей так во многом было отказано в жизни. Она перенесла такие трудности.
— Нет. Он может сам о себе позаботиться, а мы уходим, — ответил Урганд. — Пошел он нахуй.
— Он пошел нахуй?
— Не в буквальном смысле.
Секк'тхи моргнула.
— Я знаю, Урганд.
Он хмыкнул и схватил записку.
— Он снова убежал один и сказал, что сегодня мы не работаем. Все, что я говорю, это то, что мы должны воспользоваться этим.
Ее глаза заблестели.
— Значит, мы можем еще раз пройтись по магазинам?
Урганд съежился, едва сдерживая дрожь.
— Только если ты захочешь помучить меня.
Она склонила голову набок, и ее глаза опустились, пробежившись его телу.
— Хм.
Он усмехнулся, и тепло вернулось обратно в низ живота, посылая пульсацию прямо в пах. Потребовалась вся его сила воли, чтобы не зарычать в ответ.
Каким-то образом ему удалось произнести естественным тоном:
— Мы хорошо провели время прошлой ночью, верно?
Ее хвост снова ускорился, и она кивнула.
— Мне понравились гамбургеры. А потом выпивка.
— Потому что я был с тобой, верно?
Она показала еще немного своих зубов.
— Я бы с удовольствием съела их и в одиночку. Они вкусные, — опустив голову, она сократила расстояние между собой и Ургандом и посмотрела ему в глаза. — Но больше всего мне понравилась компания.
Его сердце бешено заколотилось о ребра, а губы растянулись в широкой улыбке. Когда Секк'тхи была так близко, ее аромат был сильнее любого другого — запах солнца и специй, песка и экзотических цветов.
— Мы должны пойти куда-нибудь сегодня. Воспользуемся свободным временем, — сказал он.
— Рановато для гамбургеров и алкоголя, Урганд.
Он рассмеялся.
— Не по стандартам воргалов. Но я в любом случае не это имел в виду.
— Что тогда?
Его разум снова вернулся к тому, что он знал о ее прошлом, ко всему тому, чего у нее никогда не было, ко всем вещам, которые она никогда не делала и не видела. К комментарию, который она сделала, когда они спускались с орбиты в шаттле.
— Что ж… это сюрприз, — сказал он. — Ты мне доверяешь?
Вспышка темно-фиолетового цвета пробежала по более светлым чешуйкам на ее горле и исчезла в одно мгновение. Свет в фиалковых глазах стал ярче, чем когда-либо.
— Да.
Улыбка Урганда смягчилась. Он скомкал листок и бросил его на стол.
— Хорошо. Тогда пойдем.
ГЛАВА 2
После поездки в вагоне поезда, битком набитом пассажирами, Урганд был благодарен свежему ветерку, что обдувал его, когда они с Секк'тхи поднимались по лестнице на дощатый помост. Он сделал глубокий вдох, игнорируя все остальные запахи, чтобы сосредоточиться на аромате океана.
Когда Секк'тхи добралась до верха лестницы, у нее перехватило дыхание, и она замедлила шаг. Она продолжала двигаться вперед почти как робот, ее взгляд был прикован к виду за перилами дощатого помоста. Ни один из людей вокруг, ни один из красочных магазинов, киосков и аттракционов, ни один из чужеземных запахов или возбужденных криков не мог отвлечь ее внимание от серо-голубых вод, простиравшихся впереди.