Стиснув зубы, Аркантус упал на свою пару, заключая ее в объятия, в то время как он и Саманта были охвачены восторгом и плыли на чувственных волнах блаженства. Она прижимала его к своему телу. Снова и снова его семя вливалось в нее, заполняя лоно, и на мгновение он позволил себе сдаться.
Он хотел, чтобы это продолжалось.
По мере того, как спазмы в его члене становились все слабее и реже, сознание Аркантуса вернулось к реальности. Его дыхание было прерывистым, сердце колотилось как гром, и Саманта поглаживала руками вверх и вниз по его спине, оставляя мягкие, нежные поцелуи на его плечах и шее, следуя за кхал. Кожу восхитительно покалывало под ее ласками.
Он посмотрел на нее, встречаясь с ней взглядом. Ее глаза, все еще полуприкрытые, теперь сияли удовлетворением, а улыбка на губах была мягкой. Кожа блестела от пота в нежном сиянии кхал.
Она протянула руку и отвела в сторону выбившиеся пряди его волос, заправляя их за ухо. Ее улыбка погасла.
— Обещай, что вернешься ко мне. Обещай, что тебе не причинят вреда.
— Клянусь, я вернусь к тебе, Саманта, — ответил он, поглаживая большим пальцем по ее щеке и обвивая хвостом ногу. — Ничто не удержит меня вдали от тебя.
Она подняла лицо и прижалась губами к его губам. Он погрузился в поцелуй, наслаждаясь его сладостью, нежностью и тоской, которая все еще звучала в нем отголосками. Если занятия любовью были вызваны пламенной, взрывоопасной страстью, то этот поцелуй был тихой привязанностью и обожанием, которые они разделяли все остальное время, прочной связью, которая делала драгоценным каждое совместное мгновение.
Он оставался в таком положении, обнимая ее, пока его член, наконец, не ослабил хватку, и он смог выйти из лона. Но даже тогда он не смог заставить себя уйти. Она прижалась к нему, расслабившись в объятиях, а он успокаивающе гладил ее по волосам, наслаждаясь близостью, теплом и ароматом.
Их запахом.
Это было то, за что он будет держаться в разлуке — этот момент, эта близость. Он сдержал бы свое обещание, даже если бы для этого пришлось перебраться с одного края вселенной на другой, а затем вернуться обратно.
Вернуться к ней.
ТРИ
Аркантус откинул голову, любуясь открывшимся перед ним видом. Всего несколько дней назад он стоял перед совсем другим окном, смотрел на совсем другой вид, и его эмоции были такими же смешанными, как и сейчас.
Когда он впервые увидел голографические изображения Саманты в базе данных Консорциума, он сразу же был очарован. Но эти голограммы не отдавали ей должного. Они никогда не смогли бы сравниться с ней во плоти. То же самое можно было сказать и о Земле — он видел ее на десятках голограмм, но ничто не сравнится с тем, чтобы видеть ее такой, доминирующей над видом из иллюминатора космической станции.
Бескрайние голубые океаны, коричневые и загорелые пустыни, разнообразная зелень равнин и лесов, пятна белых облаков — вид был потрясающий.
Здесь родилась Саманта. Здесь она выросла, здесь она жила. Здесь она испытала столько радости и боли, прежде чем они с Аркантусом узнали о существовании друг друга. Смотреть на родной мир своей пары таким образом было… унизительно. Он никогда не думал, что увидит это даже мельком.
И ему казалось неправильным, что Сэм здесь нет. Он страстно желал видеть ее рядом, обнимать, разделить с ней этот момент. Он страстно желал увидеть этот мир ее глазами, потому что знал, что, несмотря на трудности, с которыми она столкнулась здесь, его Саманта все равно насладится красотой, выставленной напоказ.
— Этим терранам повезло, — сказал Урганд.
Аркантус взглянул на темнокожего воргала.
— Почему ты так считаешь?
Урганд почесал щеку, на которой красовалась татуировка — воргальские символы в виде щита, собранного вокруг боевого молота, обозначавшие статус бывшего Авангарда, и поправил ремень дорожной сумки, перекинутой через плечо.
— Первые виды, которые вступили с ними в контакт, были дружелюбны. Многие, увидев такую планету, захотели бы завоевать ее для себя. И у терран не было бы ни единого шанса.
— Какой мрачный способ сказать, что ты восхищаешься видом.
Секк'тхи усмехнулась. Самка илтурии стояла по другую сторону от Аркантуса, склонив голову и глядя в окно, хвост медленно покачивался позади нее.
— Он был закален на войне. Именно так он видит многие вещи.
— Да, — согласился Урганд. — Думаю, это не всегда способствует приятной беседе.
— Не стоит беспокоиться, — ответил Аркантус. — Мы все знаем, что я держу тебя рядом из-за твоей привлекательной внешности, а не из-за разговоров.