Она поворачивала голову то к одной, то к другой, задавая вопросы и сама комментируя ответы.
— Хилма выглядела очаровательно. Ты, Хилма, была такая изысканная и романтическая. Да, да, Хилма. И платье было прелестное. Надеюсь, оно не совсем испорчено?
— Как, ты испортила платье? — огорчилась миссис Арнолл.
— Нет, мама, ничего серьезного, с ним все в порядке.
— Я, кажется, допустила ошибку, — жизнерадостно продолжала щебетать Барбара. — Хилма, наверное, не собиралась говорить вам об этом, тетя Сесили. Конечно, матерям такие вещи не рассказывают. Какими бы добрыми они ни были, а вы очень добрая, тетя Сесили, подобные вещи их всегда огорчают. Если подумать, я бы тоже не рассказала своей матери об этом. Но когда ты замужем, все по-другому. Тогда, если ты испортишь какую-нибудь вещь, только сама и переживаешь. Когда ты будешь женой Роджера, все так и будет, — заверила она Хилму. — Он принадлежит к тому типу людей, которым нравится дарить подарки и делать приятное. Начинай сразу приучать его к тому, чтобы он делал так, как удобно тебе. У меня с Джимом никаких проблем. Он не меньше меня заинтересован в том, чтобы его жена всегда хорошо выглядела и была модно одета. — Барбара весело рассмеялась. — Ты уверена, что не испортила платье? — не успокаивалась миссис Арнолл, будучи не в силах так легко перестать думать об этом. — Оно порвано? Или ты на него что-то пролила?
— Оно слегка порвалось по шву. Совсем немножко… ничего страшного.
— А где именно, в каком месте?
— У талии, где складочки. Служительница в туалетной зашила его совершенно незаметно. Не стоит об этом беспокоиться, мама, — торопливо объяснила Хилма. Ей было очень неприятно так откровенно лгать матери и видеть ее огорчение.
— Ну ладно, если ты уверена…
— Да, мама, совершенно уверена.
— Там были такие интересные люди, — продолжала Барбара, решив, что уже вполне достаточно обсуждать испорченное платье. — Граф Карборо и графиня Джулия Фокс. Потрясающе! Она снова блондинка. И Эдвард Мэйн. Говорят, что камера не лжет, но должна заметить, что в жизни он выглядит на десять лет старше, чем на экране. Потом там был сэр Майлс с женой. Она такая нервная, сухопарая, правда, еще и сейчас видно, что когда-то была красавицей. Да, еще Эвелин Мурхауз! Знаете, дочь банкира Мурхауза. Кстати, нас с Роджером с ней познакомили. Дай вспомнить, почему тебя не познакомили с ней, Хилма. Ах да, это было как раз, когда ты приводила в порядок платье. Ты знаешь, она очень привлекательная. Недавно было объявлено о ее помолвке. Я забыла с кем, по-моему, с кем-то из малоизвестных. Впрочем, такая богатая, как она, может себе позволить выйти замуж по любви. А он получает богатую и обаятельную жену. Вот кому повезло!
— Барбара, Барбара! Не будешь же ты отрицать, что сама вышла замуж иначе? — мягко проговорила Хилма, и ее улыбка получилась не очень дружеской.
— Ну, конечно, нет, — поспешно согласилась Барбара. — Я всегда говорю Джиму, что, если бы он был на тысячу фунтов в год беднее, ему бы не досталось места на корабле. В конце концов, надо знать свой предел, ниже которого опускаться нельзя.
— Моя дорогая, такие вещи не говорят вслух, это просто неприлично, — возмутилась миссис Арнолл.
«Мама правильно ответила ей», — подумала Хилма.
— А я говорю! — задорно ответила Барбара. Взволнованная рассуждениями племянницы, миссис Арнолл прекратила этот спор.
— Хилма, ты можешь приехать к нам в воскресенье днем? Соберется приятная компания, и мы все поедем на коктейль к Бернторнам. Нам бы очень хотелось, чтобы вы с Роджером тоже были.
Барбара не кривила душой. Она была доброй и сердечной женщиной. Ей доставляло истинное удовольствие привлекать свою кузину к участию во всевозможных развлечениях. Она знала, как у Арноллов изменились обстоятельства, и была в числе тех немногих, чьи привязанность и дружба не охладели.
Хилма всегда с удовольствием принимала ее приглашения, но на этот раз покачала головой.
— Очень сожалею, но боюсь, что в воскресенье я не смогу.
— Ты куда-нибудь идешь с Роджером?
— Нет, я не иду с Роджером.
— О! — Барбара уставилась на Хилму с нескрываемым любопытством.
Она всегда рассказывала о своих делах и была совершенно не в состоянии понять, почему другие не так откровенны. Но, так как ее вопросительный взгляд не вызвал Хилму на откровенность, она после паузы сказала:
— Ну, неважно. Все-таки мне жаль, что тебя не будет. Придет та самая Мурхауз со своим женихом. Ты могла бы с ней познакомиться.