— Надеюсь, только насчет проведения медового месяца, — засмеялась Барбара. — Я смотрю, ты не надела свое кольцо — свидетельство помолвки.
— О! — воскликнула Эвелин, посмотрев на свою руку. — Это ужасно, я всегда его теряю. Даже не представляю, где могла оставить его на сей раз.
В этот момент через всю толпу к ним поспешно пробиралась хозяйка дома.
— Эвелин, ты, как всегда, в своем репертуаре, опять оставила свое кольцо, на этот раз на туалетном столике.
— Спасибо, дорогая.
Эвелин довольно спокойно взяла из ее рук кольцо и, не глядя, надела на палец.
«Она взяла его так, будто оно для нее ничего не значит, — подумала Хилма. Возможно, она просто выработала в себе такую манеру равнодушия».
Кольцо было очень красивое. Хилма обратила внимание на его необычную старинную оправу. Второго такого кольца не встретишь. Именно такое кольцо Бак и должен был выбрать.
— Хорошо, Бак, что ты обладаешь таким терпением, — улыбнулась Эвелин своему жениху. — Другой бы на твоем месте уже сошел бы с ума от моей безалаберности.
— Наверное, это повод, чтобы измениться, — не удержался Роджер.
Но Бак, смеясь, покачал головой.
— В этом Эвелин ничто не изменит. Она всюду оставляет вещи, особенно, если они не прикреплены намертво. Между прочим, это напомнило мне… у меня есть еще одна твоя вещь. — Он пошарил в кармане. — Одному Богу известно, как ты ухитрилась это потерять. Наверное, он был прикреплен к цепочке или браслету, словом, не знаю, к чему.
Он вытащил руку из кармана и раскрыл ладонь, на которой лежал очень красивый сине-зеленый скарабей.
— К счастью для тебя, моя дорогая, мои слуги тщательно убирают квартиру. Это было мне возвращено с соответствующей церемонией из глубин пылесоса. Посмотри, до чего ты низвела славу Египта.
— Но на этот раз я не виновата. — Эвелин взяла в руки скарабей и стала разглядывать его. — Это не мой, — сказала она твердо, возвращая его на ладонь Бака.
Хилма замерла, взгляд ее был прикован к маленькому сине-зеленому предмету, на который все с нескрываемым интересом уставились.
— О, Бак, это, видно, какая-то из твоих подружек, — шутя проговорила Эвелин. — И как же она так подвела тебя? Ты даже не можешь сослаться на сестру. У тебя ее просто нет.
Все вокруг смеялись, за исключением Хилмы и Роджера. Она никак не могла заставить себя посмотреть на раскрытую ладонь Бака, на которой лежал скарабей, и только надеялась на то, что вечный страх Роджера привлечь к себе внимание возобладает над желанием высказать то, что было у него на уме. Только бы он не воскликнул: «Хилма, да это же твой!» Только бы у нее хватило времени что-нибудь придумать… придумать, что сказать, когда возникнет неизбежный вопрос.
Роджер ничего не сказал. Заговорил Бак. Спокойно, с некоторой долей иронии в ответ на все шутливые предположения:
— У меня, может быть, и нет родной сестры, но, к счастью, имеется несколько кузин. И не исключено, что одна из них могла потерять это в моей квартире.
— Что ж, это звучит вполне правдоподобно, — Эвелин холодно рассмеялась. — К счастью для тебя, я не ревнива.
— К большому моему счастью, — согласился Бак и так обаятельно улыбнулся ей, что это обезоружило Эвелин и вернуло ей хорошее настроение. — Во всяком случае, я рад, что моя репутация не пострадала.
По выражению его лица Эвелин была почти уверена, что он действительно приписывает этого жука кому-то из своих кузин. А Хилма подумала: «Ему и в голову не приходит связывать это происшествие с моим ночным визитом, особенно если учесть, что скарабей довольно долго пролежал где-то под ковром в его квартире».
Словом, инцидент для всех был исчерпан, за исключением Хилмы и Роджера… И неизвестно, кто из них двоих был больше взволнован и расстроен.
О, если бы она смогла придумать хоть какое-нибудь разумное объяснение! Все, что приходило ей в голову, было неубедительным и неправдоподобным. Скоро пора будет ехать домой, и уж тут-то ничто не остановит Роджера. Как только они окажутся в машине, он, безусловно, задаст ей волнующие его вопросы.
Очень трудно было Хилме изображать беспечность. Что касается Роджера, то он даже и не пытался этого делать.
Если бы только она могла сказать хоть слово Баку, чтобы он проникся всей серьезностью ситуации… они бы придумали что-то нибудь. Но в этих переполненных людьми комнатах какой бы то ни было разговор был просто невозможен, не говоря уже о том, что Роджер был бы поражен, увидев их вместе.
Вечер заканчивался. Толпа в комнатах начала редеть.
— По-моему, пора ехать. — Барбара оказалась рядом с ней. — Бедный Роджер выглядит несколько мрачным, он, несомненно, считает, что уже достаточно «повеселился».