— Возможно. — Хилма лихорадочно искала хоть какой-нибудь предлог, чтобы еще задержаться и тем самым оттянуть объяснение с Роджером. Но Барбара уже пошла, как она выражалась, «собирать мужчин».
Если бы они приехали сюда в машине Джима! Тогда бы они с Роджером не остались одни по дороге домой. Но они приехали на его машине и сначала должны были завезти Барбару и Джима.
Хилма была очень напугана предстоящим разговором. Ей не с кем было посоветоваться, не у кого попросить помощи. Она вспомнила, как весело смеялся Бак, обещая выручить ее, если у нее возникнут какие-нибудь трудности, но сейчас она не имела никакой возможности попросить его об этом.
— Ты готова, Хилма? — мрачная торжественность голоса Роджера только подчеркивала всю серьезность положения и необходимость срочно найти какой-то выход.
Но выхода не было… И Хилма молча пошла за ним к машине. Барбара и Джим уже сидели в ней, такие же свежие и жизнерадостные, как в начале вечера.
— Ну, как тебе вечер, Хилма? Правда же, они очень приятные люди? — требовательно спрашивала Барбара.
— Да, очень приятные, — лаконично согласилась Хилма.
— Поразительно, какое количество людей они умудряются втискивать в эту совсем небольшую квартиру так, что она даже не кажется переполненной, — восхищенно продолжал Джим.
— Мне их квартира показалась слишком переполненной. К тому же было очень шумно, — прервал его Роджер с такой резкостью, что все удивленно уставились на него.
«О Боже! — подумала Хилма. — Он должен быть очень расстроенным, чтобы ответить так грубо. Я никогда не слышала, чтобы он так разговаривал с кем бы то ни было».
После этой резкости он как бы пришел в себя и до конца их короткой поездки до дома Кертисов не проронил ни слова. Но, как только они остались одни, Роджер взволнованно обернулся к Хилме:
— Хилма, Бога ради, прошу тебя, объясни мне, что все это значит?
— Что все? — Хилма понимала, что бессмысленно изображать удивление, но ничего другого в этот момент не могла придумать.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ради всего святого, скажи, каким образом твой скарабей оказался в квартире мистера Вэйна?
Бедный Роджер, обычно в разговорах он не упоминал имя Всевышнего. И то, что он в течение одной минуты сделал это дважды, свидетельствовало о степени его взволнованности.
— А почему ты так уверен, — спросила Хилма с тенью холодного упрека в голосе, — что это мой скарабей?
Она сказала это таким тоном, будто уличала его в недостойных подозрениях. На мгновение это подействовало.
Но Роджер к тому времени слишком долго обдумывал эту мысль и не мог так легко с ней расстаться. После минутного молчания он продолжал еще настойчивее:
— Не будь дурочкой, моя дорогая! Ты прекрасно знаешь, что это твой скарабей. Ведь смешно предполагать, что пол-Лондона теряет скарабеев, а вторая половина их находит. — Роджер явно решил, что некоторое преувеличение в такой момент вполне уместно. — Кроме того, я его узнал. Я все-таки кое-что понимаю в этих вещах. И хотя я не держал его в руках, но ошибиться не мог. Это прекрасный экземпляр. Такой не часто встречается.
Наступило молчание. Затем Хилма твердо спросила:
— В чем, собственно, ты меня обвиняешь, или подозреваешь, как угодно?
Это привело Роджера в такую растерянность, что Хилме стало не по себе.
— Я ни в чем тебя не обвиняю, тем более не подозреваю, — запротестовал он. — Я только прошу тебя объяснить в высшей степени необычайный факт.
— А если я не захочу этого сделать, Роджер?
— Не… захочешь?
— Предположим, что это объяснение касается очень личных дел кого-то еще? — уже увереннее произнесла Хилма, хотя прекрасно понимала, что просто выдумывает что-то невероятное на ходу.
— Но, Хилма, это же нелепо! — воскликнул Роджер. — Все свидетельствует о том, что ты была в квартире того самого человека, которого, как я понял, до этого времени не знала. Вы оба восприняли это представление друг другу так, будто совершенно незнакомы. И вдруг оказывается, что ты даже бывала в его квартире.
— Я не бывала в его квартире… во всяком случае, в том смысле, который ты в это вкладываешь. Признаюсь, что я была один раз по очень серьезной причине…
— Серьезной причине? — машинально повторил бедный Роджер, который был искренне убежден, что порядочные девушки таких вещей не делают.
— Да, по очень серьезной причине, — увереннее повторила Хилма. — Эта причина не касается меня лично, Роджер, и… мне очень жаль, что я не могу рассказать тебе, в чем она состоит.