— Так, значит, вы тоже знакомы с Бернторнами? — наконец спросил он, прервав затянувшееся молчание.
— Нет, по правде говоря, я их не знаю. Они друзья Барбары. Она хотела, чтобы я и Роджер пришли сегодня к ним, с тем чтобы мы все вместе отправились на коктейль к Бернторнам.
— На этот раз без масок? — Он задумчиво смотрел вперед, и на его губах играла непонятная улыбка. — Это, естественно, спутало все карты. Не так ли?
— Да, мне тоже так показалось. Это заставило меня задуматься... что пришло время... — Она не закончила фразу.
— Пришло время сказать друг другу: «Addio, senza rancor»? — Он вопросительно посмотрел на нее.
— Что означает эта фраза?
— Что-то вроде: «Прощай, не поминай лихом». Но если вспомнить, как это сказано в первоисточнике, а это из «Богемы», то следует перевести так: «Прощай, пока еще есть время проститься без упреков и сожалений».
— Прекрасно сказано, — холодно усмехнулась Хилма.
— Посидим здесь? — неожиданно предложил он, указывая на скамью, на которой солнце и тень создавали какой-то замысловатый узор.
Она тотчас согласилась, почувствовав созвучность их настроений. Теперь даже самый долгий разговор будет не так неприятен. Возможно, будет даже забавным. Ведь с чувством юмора у них все в порядке.
— Здесь очень приятно. — Она стянула перчатки, и его внимание привлекло кольцо на пальце — символ помолвки.
— Гм-гм, очень красивое кольцо. — Слегка насмешливо он взял ее руку и стал разглядывать его.
— Разве тогда... тогда на балу... вы не увидели его?
— Тогда я не смотрел на ваши руки, — сухо ответил он.
Она не нашлась что ответить, и после некоторого молчания он продолжал:
— Очень надежное подтверждение весьма благополучного состояния дел у вашего нареченного, — заключил он, отпуская ее руку.
— Ятоже так думаю, — невозмутимо согласилась она. — Кстати, ваша... Эвелин показалась мне очаровательной, когда я увидела ее на маскараде. Вы были правы, — добавила она.
— Да, это так.
— И как скоро вы собираетесь пожениться? — Ее внимание, казалось, было занято наблюдением за храброй птичкой, которая, подпрыгивая, все ближе и ближе приближалась к ним.
Наступила небольшая пауза.
— По всей вероятности, сразу после Рождества. Эвелин хочет провести медовый месяц на Ривьере, чтобы избежать самый неприятный месяц лондонской зимы, — без особого энтузиазма ответил он.
— Это хорошая идея.
— А когда у вас свадьба?
— Думаю, примерно в это же время. Мой брат к тому времени должен вернуться домой. Он в Америке, в деловой поездке. Мне хочется, чтобы он был на моей свадьбе.
— Конечно. — В его голосе звучал вежливый интерес. — Это ваш единственный брат?
— Да, и мы очень дружны с ним с детства. Он улыбнулся и шутливо сказал:
— Вы, наверное, были очень благовоспитанным ребенком, Милая. И, наверное, очень хорошенькая, с этими ясными синими глазами и золотыми волосами до середины спины, не так ли?
Хилма рассмеялась.
— Безусловно, волосы у меня были длинными. Но насчет «благовоспитанного ребенка», боюсь, что это не про меня. Иногда мы с Тони были просто невыносимыми. Между прочим, тот перочинный ножик... это его, еще с детских времен, — добавила она.
— Ах, это тот, с помощью которого вы проникли в мою квартиру и взломали замок моего бюро?
— Ну, если вам так хочется, назовите это так, — согласилась она.
— Какое необычное применение сувенира невинных детских лет, — насмешливо заметил он.
— Тони с вами бы не согласился, — мгновенно возразила она. — Мы и раньше пользовались этим ножом для открывания окон.
— Боже мой! У вас что, была небольшая банда взломщиков?
— Вовсе нет. Просто когда мы жили у деда на ферме, то часто ночью вылезали из нашего окна на крышу сарая, спускались на землю и отправлялись гулять при луне. А потом возвращались через кухонное окно и по задней лестнице пробирались наверх к себе в спальню. Этим ножом мы и отжимали оконный шпингалет.
— Так вот откуда этот профессионализм. Теперь понятно, почему вы так легко проникли в мою квартиру.
— Боюсь, что так.
Он смотрел на нее с задумчивой улыбкой и, пожалуй, чересчур восхищенно, если учесть, что они уже обсудили вопрос расставания.
— Это не очень-то подходящее начало жизни для такой золотой девушки какой вы стали потом.
— Я пытаюсь понять, — задумавшись проговорила Хилма, — какой смысл вы вкладываете, называя меня так?
— «Золотая девушка»? Но вы же действительно золотая во всех смыслах. Именно так я всегда думаю о вас. Ваши изумительные волосы, ваш аристократизм, ваша манера держаться — все это как бы подтверждает, что только самое лучшее и дорогое едва достойно вас.
Хилма еще осмысливала его слова, когда толстенький мальчуганов очень тесном костюмчике приблизился к ним и спросил:
— Пожалуйста, не могли бы вы сказать мне, который час?
— До чая еще очень далеко. Мальчик огорченно вздохнул.
— Пять минут пятого тебе годится? Мальчик покачал головой.
— Чай будет только в пять.
— Да, это грустно. А что это у тебя под мышкой?
— Мой грузовик. Он сломался. Колесо соскочило. — Было ясно, что жизнь — дело скучное и безрадостное.
— Дай-ка мне его. Я посмотрю, может быть, смогу починить.
Хилму удивило и весьма позабавило, с какой спокойной уверенностью ее спутник справился с ситуацией. Через минуту уже ни он, ни маленький мальчик не обращали на нее внимания. Они склонились над грузовиком и были заняты мужским разговором.
— Сможете починить? — с беспокойством осведомился мальчик.
— Думаю, да, если ты доверишь его мне и не будешь мешать.
Мальчик выпрямился.
— Я очень устал, — сказал он тихо. — Я, наверное, прошел много миль.
— А, так ты, оказывается, путешественник. Тогда тебе лучше присесть и отдохнуть.
Мальчик безуспешно попытался вскарабкаться на довольно высокую для него скамью, и Хилма снова отметила про себя, как умело ее спутник подхватил эту толстенькую фигурку и посадил на скамейку.
— Вот так. А теперь посиди спокойно, пока я закончу.
Ребенок медленно потер руками колени. Потом посмотрел на Хилму, по-видимому, только сейчас заметив ее:
— Он ваш муж?
— Нет.
Он снова потер колени.
— Он очень умный, правда? Хилма рассмеялась.
— Она не может тебе ответить, старина. Она недостаточно хорошо меня знает. И я ей не починил ни одной игрушки.
Мальчик нашел это очень смешным и рассмеялся.
— Уже почти готово? — Он доверчиво оперся на руку Хилмы.
— Почти.
— По-моему, вы очень умный, даже если она так не считает.
— Спасибо. Я польщен. Ну, кажется, готово. — Он поставил грузовичок на землю. — Давай посмотрим.
Строгий владелец несколько раз прокатил грузовичок туда и обратно, после чего объявил, что все в порядке.
— Я должен идти.
— Как хочешь. Мы вовсе не настаиваем на этом, правда ведь, Милая?
Хилма согласно кивнула.
— Как ее зовут? — удивленно спросил мальчик.
— Милая, — последовал ответ. Мальчик медленно покачал головой.
— Какое смешное имя, — заметил он.
— Ты так считаешь? А по-моему, оно ей очень подходит.
Хилма слегка заерзала в знак протеста.
— А меня зовут Ричард.
— Очень красивое имя и звучит романтично.
— А что такое «романтично»?
— Ах! Ты задал один из тех вопросов, на который так трудно ответить. Милая, что такое «романтично»? — Смеющиеся глаза обратились к Хилме, однако он тут же сам продолжил: — Полагаю, это можно сравнить с украшением на прянике, Ричард. Или с блеском, который можно принять за блеск золота, а на самом деле золотом не является. Понимаешь, старина?
— Да, но это очень глупо, — категорично заявил Ричард.
Хилма фыркнула, а ее спутник медленно проговорил:
— Знаешь, я очень боюсь, что ты произнес самое мудрое слово об этом. Романтика относится к тем очаровательным, но, как ты сказал, глупым вещам, из-за которых в повседневной жизни одни только трудности. Не так ли, Милая?