— Как ты? — тихо побеспокоился Кащеев.
— Как мы не заметили? Я прокручиваю в голове все моменты и лишь сейчас понимаю, что все это было связано!
Как только чайник вскипел, Стас заварил чай и друзья вернулись в зал. Кащеев и сам помрачнел. Он понимал, о чем говорит подруга.
В последнее время он часто видел Димку, захаживающего на кухню за аптечкой. Трофимов со сведёнными на переносице бровями потирал виски, а руки уже будто на автомате доставали одни и те же таблетки.
— Последнее время часто с головной болью просыпаюсь, — жаловался он. — Такое бывает, когда много спишь.
Стас подходил и, стараясь всячески скрывать своё беспокойство, говорил:
— Сколько ты уминаешь таблеток? Пол-пачки уже как не бывало!
— Дылда, там принимают по две. Понятное дело, они быстро заканчиваются.
Карина тоже думала о своём. Однажды, когда они вместе гуляли, Димка неожиданно сказал странную вещь:
— Вчерашняя тренировка так измотала. Я даже сейчас едва передвигаюсь!
Карина тогда удивилась.
— Но у нас же регенерация, к тому же, вы ходите в лазарет. Тебя и правда так гоняют?
— Скорее всего, это из-за частого использования скорости. Никогда раньше так усердно не комбинировал её с боевыми приемами!
— А с чего начал сейчас?
— Что мне, поддаваться, чтобы дать каланче показать себя в лучшем свете? Ни за что!
И после этой шутки Карина, посмеявшись, напрочь забыла про тот разговор. А сейчас поняла. На Димке сказывался ночной бой…
«—…Он даже Каза уделал.
— Не привирай. Я его победил, и лишь потом меня вырубил второй…»
…наверное, с Казом.
И ведь это был не единичный случай. Карина замечала на руках парня желтевшие, почти незаметные синяки. Вечно списывала на что-то другое, хотя после лазарета все выходили полностью здоровыми.
Обо всем этом Стас и Карина думали в тишине. А потом Кикмарина всхлипнула, и по её щекам потекли слёзы, которые она так долго сдерживала.
Стас успокаивал как умел, но ему и самому было тошно. Поэтому друзья вместо того, чтобы спать, просидели внизу, лишь к утру немного вздремнув.
— Нэ? — разбудил их удивленный возглас. — Вот так сюрприз, а я-то ещё Серафиму со Стасом свести пытался!
Стас и Карина, услышав этот голос, так и подорвались со своих мест. Игорь, стоящий на лестнице, засмеялся и спустился вниз. Золотая цепочка позвякивала на его шее при каждом шаге, рыжие волосы были в полном беспорядке.
— Не говори так громко, — тихо попросил Стас, когда Литвин подошел к дивану.
Игорь, заметив состояние друзей, обеспокоенно нахмурился. Улыбка мигом стекла с его лица.
— Ребят? В чем дело?
Стас не знал, можно ли говорить. Ему про это ничего не сказали. Но пока он думал, Карина вывалила все без утайки, начиная с того, как они нашли двух предателей.
Игорь ошеломленно моргал.
— Вот же ж… — он смачно выругался. — Черт, Диман и «Око»?! Мы же… О, черт!
Стас нахмурился.
— Что такое?
— Вы знаете, как работает «Око»? — друзья помотали головами. — Оно шпионит. Шпионит, а мы его возили в Глазэру и обратно!
Лица Стаса и Карины вытянулись.
И в этот момент раздался грохот. Троица друзей сорвалась со своих мест и выбежала на улицу. Грохот повторился, и все небо озарилось белыми трещинами. Все волки выбегали из своих домов, в ужасе задирая головы.
— Что происходит?! — воскликнул Стас.
Игорь испуганно прошептал и попятился:
— Защитный барьер рушится.
***
Когда Морт-Дэ-Нэву указал на меч, Тимофей сорвался с места. Перед глазами плыло, при каждом шаге цветы прорастали глубже. Зверев хрипел, минуя ледяные статуи одну за другой. Его одежда уже покрывалась коркой льда, руки в буквальном смысле леденели. На глаза падали волосы, и Тимофей замечал, что они искрятся от инея. Но он не останавливался и упрямо брёл вперёд.
Сноу встревоженно угукнул. Тимофей повернул к нему голову и внезапно увидел, как одна из статуй повернулась прямо к нему. Зверев и среагировать не успел, как та с силой ударила его и отбросила назад. Парень с вскриком проехался по земле.
— Что за…?
Он поднялся, откашлявшись, и замер. Ледяные статуи выпрямлялись и поворачивались к нему, и их ледяные глаза горели голубым светом. Морт-Дэ-Нэву по-прежнему стоял на месте, а они резкими, как у марионетки, движениями, направились в сторону Зверева.
Тимофей сжал кулаки. На размышления времени нет.
Он бросился вперёд, прямо в гущу ледяных солдат. Пока он уворачивался от одного, в бок ему прилетал локоть от другого. Тимофей кулаками ударял по головам, разбивая их на осколки, а цветы на его теле продолжали цвести. Зверев в отчаянии мотал головой по сторонам, но лёд был повсюду. Где стоял меч?!
И в этот миг под сводом пролетело белое пятно, огласив поле боя громким клёкотом. Тимофей поднял голову и увидел, как над ним кружит Сноу. Филин совершил петлю и полетел вперёд.
Тимофей начал пробиваться в ту сторону. Острые когти статуй резали лицо, руки, куртку. Тимофей бил в ответ, сдирая кожу, и уже под ней Зверев замечал лед.
Когда очередная статуя пала, Тимофей увидел впереди меч, на рукояти которого сидел Сноу. Зверев выдохнул и ускорился, пробиваясь к круглому постаменту.
Когда его нога ступила на каменную плиту, Снежные Избранники за его спиной затихли. Тимофей обернулся и увидел, что они все стояли в своих прежних позах - на своих местах, тянущие руки к клинку.
Тимофей выдохнул и на негнущихся ногах приблизился. Меч поражал своей красотой. Но стоило Звереву моргнуть, и около клинка возник Морт-Дэ-Нэву.
Не робей, Избранник Снежный.Время свой огонь отдать.Ведь иначе лед погубитИ придётся здесь стоять.
Тимофей в ужасе посмотрел на скелет. Он ещё не прошёл Испытание? Но что еще нужно сделать?! Зверев из последних сил вытянул руки, хватаясь за длинную золотую узорчатую рукоять.
— Я отдаю, отдаю, — шептал он. — Забирай!
Но ледяные цветы продолжали цвести. Их корни прорывались наружу и тянулись к мечу, сплетаясь с его бутонами.
И вспыхнули. Тимофей увидел, как голубой цвет сменился на яркий золото-рыжий, как лед стал переливаться изнутри огнём. Зверев ощутил, как пламя хлынуло из него и устремилось прочь. Оно все уходило и уходило, и Тимофея охватила сильная слабость. Он рухнул на колени, но его руки были привязаны к рукояти, а огонь продолжал уходить.
Краем уха Тимофей услышал Морт-Дэ-Нэву.
Вторая вершина тебе покорилась,Теперь лед готов тебя принять.Наша душа покинет гору,И нам осталось только ждать.
Тимофея окружила снежная буря. Закружила так сильно, что его оторвало от меча и подняло в воздух. А потом кинула на снег и затихла.
Тимофей не вставал, пока не ощутил, как кто-то больно клюнул его прямо в затылок. Зверев с трудом поднял голову и увидел Сноу.
Он очнулся прямо у горы, на которую восходил. Тимофей с трудом поднялся и понял, что цветы исчезли. Он был цел, и даже царапин не было.
Не было огня. Пустота. И Меча Лютой Стужи не было - и Тимофей вдруг понял, что даже не помнит, как выглядит клинок.
Тимофей устал брёл через лес, минуя однотипные деревья. В груди было пусто, парень едва заметно дрожал, обхватывая себя за плечи. Он уже настолько привык к своему огню, что сейчас, когда в груди ничего не было, кроме пустоты, Зверев чувствовал себя жалко.
Он был в замешательстве. Он чувствовал себя слишком обессиленным, слишком слабым. И это ощущение слабости, осознание, что оно теперь всегда будет с тобой…
Тимофей посмотрел на свою ладонь и попытался призвать огонь, но вместо этого ничего не почувствовал. Сердце лишь сковал неприятный холод, и парень зашипел, ощутив его.
Сколько времени он провёл в горах? День на подъем, обитель мёртвого Дракона. Испытание, которое он вроде прошёл. И его вернули к подножию, когда за высокими соснами уже поднималось солнце - к самому рассвету. И вернули без меча!