Я принялась лихорадочно укладывать дрова в топку.
Но как бы я ни пыталась сосредоточить свое внимание на работе, на краю зрения мелькала белая кожа, нос улавливал необычный терпкий запах, воздух будто накалялся, искрил. Казалось, я чувствую жар чужого тела, такого близкого. Одно неосторожное движение — и я коснусь его. Рукой случайно задену ногу упрямца, который ни в какую не желает отодвинуться.
А еще во мне проснулось непристойное любопытство. Посмотреть бы, хотя бы одним глазком, как там все устроено у мужчин!
Пламя лизнуло лист бумаги, сунутой между сухими поленьями, когда генерал наконец соизволил отстраниться. Стоя на коленях перед решеткой горящего камина, я вздохнула с облегчением. Сзади раздался плеск: Его Превосходительство погрузился в воду.
— Не поможет ли мне прекрасная сина принять ванну?
Как тут не помочь, если это моя прямая обязанность?
Собравшись с духом, я поднялась на ноги.
«Это будет просто, — пыталась я себя мысленно успокоить. — Подам ему мочалку и мыло, постою рядом, пока он моется. Сбегаю за горячей водой на кухню, если пожалуется, что вода в купальне остыла. Потом, когда Его Генеральское Превосходство вдоволь наплещется, накину на него полотенце — и всё, свободна. Вот видишь, Ондина, ничего страшного».
Низко склонив голову, я встала сбоку от глубокого чана, в котором сидел голый оборотень. Вода скрывала его до пояса. Ну как скрывала? При желании под этой прозрачной толщей можно было разглядеть всё. Только я не смотрела в сторону своего хозяина — не отрывала взгляда от пола.
— Так и будете изображать статую? — прозвучал мягкий упрек.
— Чем вам помочь, господин? — спохватилась я.
— Для начала расскажите, что в этих банках?
По-прежнему пряча взгляд, я принялась перечислять:
— Зеленая жидкость — мыльная смесь на основе трав. Вон тот маленький флакончик — лосьон для тела из лепестков розы. Здесь масло для аромата, там пенная жидкость. Не хотите добавить в воду? А еще есть специальное средство для волос.
Слуха коснулся тихий плеск. В поле зрения попала мускулистая рука, увитая венами. Она легла на бортик купальни вдоль ряда разноцветных бутылочек.
— Покажите всё, — попросил генерал странно лукавым тоном.
Вот привязался! Неужели нельзя просто помыться?
Напряженная, я начала по очереди открывать банки с мылом и благовониями и подносить к носу хозяина, чтобы он мог оценить аромат каждой.
— Почему вы не смотрите на меня, сина?
Внутренне замирая, я посмотрела ему в лицо. Синие глаза смеялись. Уголки губ дрожали в неуловимой улыбке. Склонив голову к плечу, генерал следил за моей реакцией.
— Что-нибудь понравилось? — спросила я, чтобы прервать затянувшееся молчание. Собственный голос показался глухим и жалким.
— Понравилось, — медленно протянул генерал, скользнув взглядом по моей груди.
Повисла искрящая тишина, полная двойного смысла.
Розовая от неловкости, я перебирала банки на краю чана. Внезапно широкая мужская ладонь поймала мою кисть. Я дернулась, опрокинув в воду одну из склянок.
— Отпустите, — было стыдно за тот задушенный писк, что вырвался из моего горла.
Наглая рука исчезла, скрывшись под водой. Мокрая банка вернулась на свое место на борту купальни.
— Возьмите мочалку, — как ни в чем не бывало сказал оборотень и удобнее устроился в бадье.
После случившегося сердце никак не могло угомониться, колотилось и колотилось в груди как бешеное. Рука горела от чужого прикосновения. Загнанно дыша, я уставилась на влажный след на моей коже.
— Ондина? Мочалку.
Вздрогнув, я деревянной куклой повернулась к особому приспособлению из пеньковых веревок.
Хвала Великим, этот бесстыдный волк наконец решил заняться тем, чем ему и полагалось, — мытьем. Скоро генерал приведет себя в порядок, и я смогу укрыться в своем темном чулане рядом с кухней. Никто больше не будет меня смущать.
С этой успокаивающей мыслью я протянула генералу мочалку. Тот окинул меня насмешливым взглядом.
— Чего вы ждете? — вскинул он бровь.
Чувствуя себя тупой и недогадливой, я растерянно заморгала.
— Давайте намыливайте мочалку, а потом мойте меня.
Что? Я не ослышалась? Он сказал: «Мойте меня»? Он хотел, чтобы я его вымыла?
Кровь мгновенно прилила к щекам.
— Я жду, сина Ондина.
С глазами на пол-лица я заторможенно потянулась к баночке с мылом и нанесла на пеньковую мочалку немного густой субстанции, пахнущей травами. Затем окунула мочалку в воду и застыла, наблюдая, как по моей руке течет воздушная пена.