– Как я смогу это сделать?
– Очень просто. Я подозреваю одного человека, но нет доказательств. Ты познакомишься с этим человеком, затем вступишь с ним в близкие отношения и начнешь собирать информацию. В твоей сумочке будет лежать маленький диктофон. Все, что от тебя требуется, так это принести запись разговора с признанием, что именно этот человек убил Толика.
– А вдруг это не он? – прошептала я.
– Он. Можешь не сомневаться. Он уже давно вставляет нам палки в колеса. Конечно, он сделал это не собственными руками. У него для таких дел есть исполнители.
– А вдруг я не смогу?
– Сможешь. У тебя просто нет выбора. Либо ты сделаешь то, о чем я прошу, либо я продаю тебя в рабство знакомым туркам. Мне не требуются непослушные танцовщицы.
От этих слов у меня встали дыбом волосы. Машинально я дотронулась до головы и тяжело вздохнула. Волосы были на месте, но легче мне не стало.
– Ну, какая перспектива тебе нравится больше?
– Первая.
– Я в этом не сомневался. Мне нужна пленка с признанием, только и всего. Я умею быть благодарным. Десять штук зеленых и возвращение домой стоят этого. Ты же актриса и к тому же красивая женщина. Я просто уверен, что у тебя все замечательно получится. А насчет постели, это уж как выйдет. Может, за эту информацию тебе придется трахаться каждый день, а может, и совсем не придется. Все зависит от тебя.
Я почувствовала себя загнанной в угол. Делать нечего, придется соглашаться.
– А вы не обманете? – голос мой предательски дрогнул.
– Даю слово.
– Мне нужны гарантии.
– Боже мой, о каких гарантиях может идти речь, если у тебя совершенно нет выбора.
– Хорошо, только одно условие.
– Какое?
– Я должна вернуться на родину не одна, а со своей подругой.
– С той, которая раскручивает дипломата? – усмехнулся Григорич.
– С ней.
– Про это даже забудь. Твоя подружка девочка смекалистая и свое дело знает. Здесь от нее толку больше, чем на родине. Такие работницы всегда в цене.
– Это неправда. Она никогда не была проституткой. Она жертва обстоятельств и попала сюда случайно.
– Может быть, но я не намерен обсуждать эту тему. О подруге забудь. Сегодня ложись спать пораньше. Ты должна хорошо выглядеть. Завтра за работу. Человек, с которым ты будешь иметь дело, далеко не бедный, поэтому тебе нужно выглядеть соответственно. Мы об этом позаботимся. Чем быстрее ты предоставишь нам признание, тем быстрее вернешься домой. Я думаю, мы неплохо поладим и расстанемся друзьями. Я мог бы, конечно, разделаться с ним и без пленки, мне это ничего не стоит, но в моем кругу этого не поймут. Я должен обосновать такие вещи. И еще: если ты вздумаешь водить меня за нос, пеняй на себя. Я задушу тебя собственными руками!
Григорич сказал это таким тоном, что у меня по коже пробежали мурашки и перехватило дыхание. Я постаралась взять себя в руки и тихо произнесла:
– Вы так переживаете за Толика… Он ваш родственник?
– Он мой приемный сын. Я усыновил его, когда ему было пять лет. – Глаза Григорича на секунду стали влажными.
«Ты зря это сделал, – подумала я. – Что, не было нормальных детей? Зачем усыновлять таких придурков?»
– Тебе все понятно? – строгий голос Григорича вернул меня на землю.
– Понятно. Только как же я с ним познакомлюсь?
– Очень просто. Будешь стоять у обочины и ловить машину. Он обязательно остановится. Мы оденем тебя дорого и со вкусом. Представишься женой крупного коммерсанта, который, собравшись в Токио по делам, прихватил тебя с собой. А потом, мол, деловые партнеры вызвали твоего мужа в Пусан и ему срочно пришлось вылететь на несколько дней в Корею. Ты очень плохо переносишь перелеты, поэтому решила остаться здесь. Вот и слоняешься по городу, осматриваешь достопримечательности и скучаешь в ожидании своего супруга. Человека, который посадит тебя в машину, зовут Марат. Ему лет сорок. Вот его фото.
Я с интересом посмотрела на фотографию. Молодой симпатичный мужчина стоял возле шикарного «Мерседеса» и улыбался. Вот только глаза у него были злые, не вязались с широкой улыбкой.
– Ну как, впечатляет? – поинтересовался Григорич.
Я пожала плечами:
– Да кто его знает, пока не поняла. А если он не остановится?
– Тогда сделаем проще. Каждый день ровно в двенадцать часов он обедает в одном и том же ресторане. Ты будешь стоять у входа в ресторан.
– Не пойдет, – сразу отказалась я. – Может, лучше я буду обедать в этом ресторане? Сяду за соседний столик и приветливо ему улыбнусь. Завяжется разговор и так далее.
– Правильно говоришь. Это будет выглядеть вполне естественно. Вот видишь, какая ты, оказывается, умная девочка. Я знал, что в тебе не ошибся. Это же надо такое придумать: неделями месячные идут! Кстати, ты с диктофоном обращаться умеешь?