Само проходила мимо колонны, как вдруг из-за неё сначала появилась рука, протягивающая стакан воды, а спустя несколько мгновений и сама фигура Рюна. Танцовщица смутилась и неловко взяла стакан в руки.
«Отличный танец. Жаровня холодная».
Само улыбнулась. Поверхность жаровни быстро остыла, поскольку зрители всё ещё с восторгом продолжали разбрызгивать воду. При попадании капель холодной воды на раскалённую поверхность происходит изменение температуры и одновременно с этим резкое движение воздуха, что выглядит для нагов более впечатляюще, чем даже сияние кометы. Именно поэтому выражение «холодная жаровня» используется в качестве наивысшей похвалы мастерства выступающего.
Само выпила воду и вернула стакан Рюну:
«Я не видела, чтобы ты разбрызгивал воду».
«Я не хотел выходить. Устал от их шуток по поводу предстоящей Церемонии Извлечения. Да и слова поддержки уже тоже больше не нужны. Я понимаю, что они просто хотят приободрить меня, но всё же».
«Вместо этого я аплодировал. Вы слышали меня?» – опустив глаза, проговорил Рюн.
«Что ты делал? Аплодировал?» – Само слегка наклонила голову набок.
«У неверующих очень хороший слух, поэтому, когда они хотят кого-то похвалить, хлопают в ладоши в знак своего восхищения».
Рюн захлопал в ладоши ещё раз. Само сосредоточилась на своём слухе и услышала слабый звук, исходящий от рук брата.
«Странно, я не понимаю, почему это означает похвалу. Кто тебя научил такому? Хварит?» – издав короткий смешок, проговорила Само.
«Нет. Это был другой человек».
«Другой?»
«Да».
«Вот как».
Само поняла, кого Рюн имел в виду. Даже для нагов молчание выражает согласие, поэтому Само и Рюн закрыли свои разумы и некоторое время просто смотрели друг на друга. В конце концов Рюн первый отвёл взгляд и смущённо продолжил:
«Не хотите пройтись?»
Само молча пошла вперёд. Они открыли дверь и вышли из зала в коридор с колоннами, в конце которого виднелся сад. Когда Само оказалась уже на середине сада, Рюн понял, что они направляются в беседку.
Каменные стулья были нагреты солнцем, отчего на них было очень приятно сидеть. Само первая села на стул и обратилась к спутнику:
«Садись, Рюн».
В это время он уже нагнулся, чтобы сесть, но затем замер в неловкой позе и посмотрел на Само. Та весело рассмеялась, на что Рюн смущённо улыбнулся и тоже сел напротив.
«Ты настолько вежливый, что садишься только после разрешения женщины», – решила немного подразнить его Само.
«Само, я был непозволительно груб с вами вчера».
«Ох, а ты и вправду очень вежливый. Такое официальное извинение вгоняет меня в краску», – снова с улыбкой произнесла она.
Рюн не знал, что делать.
«Я выглядела слишком жалкой вчера, да? Прости. Ты казался таким растерянным. Я тоже не думала, что умею так плакать», – мягко проговорила Само.
«Не берите в голову».
«Значит, тебя всё-таки это беспокоило».
Рюн снова не знал, как ему реагировать на услышанное.
«Возможно, я прошу слишком многого, – Само слегка откинулась назад и посмотрела на небо, – но постарайся больше не думать об этом».
Рюн сидел, молча уставившись на каменный стол. Само опустила взгляд, а затем снова посмотрела на Рюна:
«Даже если ты не можешь быть моим ребёнком, мы же всё ещё можем стать друзьями, верно? Это всё, чего я хочу. Будем писать друг другу письма, наполненные пустой болтовнёй, а раз в несколько лет, когда ты будешь неподалеку от Хатенграджа, будем встречаться и разговаривать. Изредка я могла бы даже отправляться в путешествие, чтобы встретиться с тобой. Ты же не против?»
«Само, я …»
Рюн прервал свою мысль, так и не закончив её. Спустя мгновение Само сказала:
«Не волнуйся, я не обманываю себя, пытаясь найти замену. И если что-то в моём поведении заставило тебя думать иначе, я исправлю это. С этого момента давай считать, что ты – мой самый близкий друг. Рюн, пойми, мне нужен друг, а не ребёнок».
Рюн недоумённо покачал головой:
«Но у вас ведь и так полно друзей».
«В этом мире хорошие друзья – это как хорошие шутки или слова благодарности: чем их больше, тем лучше».