Ей казалось, что отныне жизнь её потеряла всякий смысл, и, согласившись выйти замуж за Езерского, она совершила самую ужасную ошибку.
Глава 5
Устав лежать в постели, на которой провела более двух часов, Татьяна резко поднялась и направилась к зеркалу. Увиденное ей совсем не понравилось.
Глаза покраснели от слез, причёска растрепалась.
Гневно встряхнув головой, девушка утерла слезы тыльной стороной ладони: она не помнила, когда плакала в последний раз.
Новость о том, что вскоре ей предстоит выйти замуж за человека, к которому не испытывает и толики чувств, обескураживала. Езерский был очень красив, но не о нем грезила Тата. Едва в её сердце поселилась надежда, что она не безразлична Александру, как это вмиг разлетелось вдребезги!
Алексей Станиславович не допустит, чтобы его нареченная любезничала с другими мужчинами, ведь такое поведение расценивалось как ветреность со стороны юной барышни.
Татьяна была так зла, что непременно хотела что-нибудь разбить. Но сдерживая свой порыв, она сжала ладошку в кулак. Нельзя позволить себе впасть в уныние.
Вместо этого девушка потрясла колокольчиком, и стала дожидаться Марфу, дабы та помогла ей переодеться и привести в порядок волосы.
Но прошло не менее пяти минут, прежде чем на пороге появилась горничная.
— Да где тебя черти носят?! — вскипела Татьяна, находясь в самом скверном расположении духа и тщетно пытаясь справиться с непокорными золотистыми прядями.
— Простите, барышня, задержалась. Позвольте мне, — Марфа взяла расческу из рук Татьяны и ловко расчесала её кудри. Заплетя их в простую косу, она обратилась к хозяйке, ожидая дальнейших распоряжений: — Чего ещё изволите?
— Одеться помоги, — уже спокойнее попросила та.
Выбрав в гардеробе изящную амазонку цвета морской волны, Татьяна с помощью Марфы облачилась в этот красивый наряд.
Постепенно хорошее настроение вновь вернулось к девушке. Отчего-то на душе стало очень легко, будто нашлось решение возникшей проблемы.
Придя на конюшню, она велела оседлать кобылу, которую вырастила сама. Звездочка была прекрасной лошадью, и именно за маленькую метку во лбу, похожую на звезду, заслужила свое прозвище.
Нежно погладив свою любимицу, Тата с помощью конюха забралась в седло.
Выехав за пределы поместья, она некоторое время размышляла над тем, куда ехать. Постояв немного на развилке, повернула Звездочку в сторону усадьбы Игнатьевых.
Дорога пролегала через тот самый лес, где она, будучи еще ребенком, однажды потерялась, поэтому Татьяна старалась держаться тропинки, дабы не сбиться с пути.
Услышав позади топот копыт, девушка обернулась.
К ней приближался Александр на огромном вороном коне.
Попридержав кобылку, Тата украдкой бросила взгляд на Игнатьева.
— Татьяна Владимировна, очень удивлён, — Александр посмотрел на милую прелестницу.
— Отчего же? Я думала, что нахожусь на границе своего поместья, — невинно заметила mademoiselle Захарова.
— Может, вам стоит остановиться, и спокойно поговорим без ваших колкостей? — поинтересовался Игнатьев.
Натянув поводья, Татьяна замерла в ожидании.
Александр помог ей спуститься с лошади, при этом близко притянув её хрупкое тело к своему.
Девушка густо покраснела, почувствовав, как сильно бьётся сердце.
— Таня, Танечка, — знакомый баритон заставил поднять глаза.
— Что, что вы делаете, Александр Васильевич? — спросила она, широко раскрыв глаза.
Граф Игнатьев заглянул в бездонные голубые очи, не в силах оторваться, и, убрав с девичьего лица непокорную прядь золотистых волос, нежно поцеловал столь желанные уста.
В тот момент, когда губы мужчины коснулись её холодных губ, Таня испытала неведомое доселе чувство, которое очень испугало её. В полном смятении она отстранилась от молодого человека, желая разобраться в себе.
Почему когда случилось то, чего она так ждала, она не может быть счастлива? Теперь она вынуждена хранить верность другому. Татьяна нервно теребила платье, стараясь унять дрожь.
Обомлевший Александр долго не решался подойти к девушке. Куда делась кокетка, которая флиртовала с ним, дабы привлечь его внимание?
Ныне её бледные щеки пылали огнём, а огромные глаза прикрытые темными, пушистыми ресницами отстранено смотрели вдаль. Она казалось такой потерянной, что он вмиг устыдился своего поступка.
— Татьяна Владимировна, я вас обидел? Ей-богу не хотел, — принялся оправдываться граф. Затем подошёл к девушке и, нежно коснувшись её подборка, ласково погладил бархатную щеку.