Татьяна чувствовала, что если она сама не сделает первый шаг, то тот маленький фитиль что остался, и вовсе погаснет.
Но пойти на уступку первой было так тяжело. Она должна перебороть свою гордыню, дабы помириться с братом. И стоит это сделать ради них обоих. ***
Неделю спустя Таня сидела в удобном экипаже запряженными самыми лучшими лошадьми, готовыми умчать ее в Петербург. К новой жизни, которая пока казалась Татьяне неясной. За то время, что она провела в стенах своих покоев, девушка много размышляла. Думала о том, что ей, видимо, суждено приносить огорчение своим близким. Бабушка, услышав о падении, слегла, и теперь только начала приходить в себя.
Она приедет в Петербург позже, как только немного окрепнет.
Просматривать за Татьяной будет бабушка Езерского, которая очень обрадовалась, услышав о том, что её шалопай внук наконец решил остепениться. Об этом она лично написала Татьяне. А также предупредила её о том, что ей не следует брать с собой много вещей. О её гардеробе она сама позаботиться, как только девушка приедет.
Таня не переставала думать о сне, что так сильно напугал её. Неужели она ещё кому-то принесёт страдание и беду? Она решила, что отныне будет вести себя здраво. Сердце болело, но не оттого, что разбито, а оттого, что девушка боялась быть отвергнутой. Таня не знала, как её примет Алексей. В их последнюю встречу она допустила много ошибок и теперь была не намерена их повторять. Она хотела увидеть, как будут светиться глаза Езерского, когда он увидит её. Хотела сказать, как сильно была неправа. Но оставалось терпеливо ждать и надеяться. La vie va montrer! (фр. Жизнь покажет!).
Несколько дней в пути отвлекли Татьяну от грустных мыслей. Пейзаж за окном был дивным, и Таня с природным увлечением смотрела на всё, широко раскрыв глаза. Всё увиденное казалось необычным и новым. Она бывала на Кавказе лишь у детстве, а в последнее годы и вовсе не выезжала за пределы родной губернии. Поэтому, когда показалась Петропавловская крепость вместе со своим высоким шпилем, девушка не смогла сдержать восторженного вздоха. Всё было так красиво! Когда же Владимир показал ей Казанский собор, она решила непременно туда отправиться. Наконец, они поехали к особняку Езерских. У Татьяны замерло сердце, когда она вступила на порог это грандиозного здания.
Построенный в стиле барокко, особняк имел высокие колонны, искусную резьбу, от вида которой захватывало дух! Это дом её жениха, дом, где ей предстоит жить. Татьяна подала дворецкому свой капор, и направилась в гостиную, где, как сказал он, её ожидают. Владимир следовал за ней, не отступая ни на шаг.
— Вот и вы моя дорогая! — воскликнула пожилая женщина, вставшая навстречу.
— Bonjur, — смущено ответила Тата, удивленная таким теплым приемом.
— Подойдите же ближе, дитя моё, — ласково позвала её женщина.
Татьяна неуверенно двинулась вперёд.
Тут она заметила Алексея, и все мысли вылетели из головы. Её жених стоял возле камина, держа в руках бокал.
Он был так красив, что Татьяна удивлялась, отчего она не заметила этого раньше.
Их глаза встретились, и девушка заметила в них ту же самую нежность, что и прежде.
Оттого сердце радостно подпрыгнуло в груди и на душе стало так легко.
Но тут их зрительный контакт нарушила бабушка Алексея.
— Алёша, ты так и будешь смотреть на свою нареченную, или же всё же представишь её мне?
Алексей улыбнулся, отчего его лицо стало ещё красивее. Он поставил стакан и направился к Татьяне.
— Ну что вы бабушка, — сказал он, подходя к Татьяне и беря её под руку. Подводя её к женщине, произнес:
— Позвольте представить вам мою нареченную, Татьяну Владимировну.
Таня сделала реверс и тепло улыбнулась Галине Николаевне.
— Рада познакомиться, дитя. Вы ещё красивее, чем описал мне внук, — она нежно чмокнула её в щеку и осмотрела вновь.
— Я обязана заняться вашим гардеробом! Невеста графа Езерского должна быть самой красивой!
Она направилась из комнаты, прихватив с собой Владимира.
— Пойдёмте со мной, молодой человек, — тихо сказала она ведя его за собой, — давайте дадим им возможность получше узнать друг друга. Она заговорщески моргнула, закрывая дверь.
Оставшись наедине с Алексеем, Тата опустила взгляд. Она поняла, что их намеренно оставили вместе, но не решалась поднять взгляд. Дорожное платье было вновь довольно скромным, ибо желание красоваться более не пленило Татьяну, ей хотелось, чтобы только один человек смотрел на неё так, чтобы замирало сердце. Тёмная материя, однако, не портила чистый цвет лица, а строгая причёска ей очень шла.