Ведь именно к Татьяне направился Александр!
Она видела, как граф пригласил её на танец, и mademoiselle Захарова ответила согласием. Полина наблюдала за красивой парой, которая вальсировала так, будто кроме них в зале никого не было. Именно в тот момент Полина ещё больше утвердилась в желании получить то, что она желает. А желала она графа.
Но потом ее гнев сменился ни с чем не сравнимой радостью. Mademoiselle Захарова неважно себя почувствовала. Поэтому вместе с бабушкой и братом отправилась домой. Но, Бог мой! Даже уехав, Татьяна смогла привлечь к себе внимание.
Тут и там упоминалось её имя, и сколько ни прислушивалась Полина к разговорам, ничего не смогла разобрать.
Зато всё-таки смогла потанцевать с тем, о ком так долго мечтала. Вот только Александр был где-то далеко. Он рассеянно отвечал на её вопросы о столице, улыбался какой-то странной улыбкой.
И не секрет, что причиной тому была mademoiselle Захарова. Но Полина слепо верила, что с Татьяной графа связывает только взаимная неприязнь. Эту мысль она пыталась себе внушить, хотя видела, что это было безнадёжно.
Как эти двое смотрели друг на друга! Ведь говорят в народе, что от ненависти до любви один шаг. Может, это верно? Полина не хотела об этом думать.
Оторвавшись от созерцания рассвета, девушка решила прогуляться по окрестностям. Разбудив горничную, Полин велела приготовить ей амазонку.
Синяя материя хорошо оттеняла тёмные глаза девушки. Надев кокетливую шляпку в тон, Полина спустилась вниз.
Обойдя богато обставленную переднюю, она направилась к парадному выходу. И только выйдя на улицу, девушка вздохнула полной грудью.
На дворе стоял сентябрь, поэтому наступление осени не было столь очевидно. Листья лишь слегка пожелтели, и это золотое осеннее кружево радовало даже самого взыскательного любителя дивных сельских пейзажей. Зайдя в конюшню, Полина подходила к каждому стойлу, чтобы погладить лошадей. Некоторые из них лишь недавно появились в конюшне. Это были молодые, ещё необъезженные жеребцы, которые требовали твёрдой руки опытного наездника.
Погладив каждого, Полина подошла к своей любимице. Это была великолепная кобыла арабской породы по кличке Афина. Нежно потрепав её за нос, Полин улыбнулась.
— Ну что, моя хорошая, прокатимся?
Она вывела кобылу из конюшни. Забравшись в седло с помощью конюха, Полина пустила Афину в лёгкий галоп, давая той размяться.
«Ничего, — подумала Полина, — всё равно всё будет так, как я решила».
Александру в ту ночь тоже не спалось. После того, как mademoiselle Захарова покинула бал, он вдруг понял, как ему недостает её общества. Не хватает колких замечаний, что заставляют его самого подыскивать достойный ответ, полный злого остроумия. Не хватает лукавой улыбки, которая озаряла все вокруг. Александр понимал, что с каждым разом всё сильней влюбляется в Татьяну. Он хотел забыть, забыть и навсегда вычеркнуть эту девушку из своей жизни. Он ведь не первый раз встречает женщину, которая пробуждает в нём подобные чувства. Была иная барышня, вскружившая ему голову и навсегда заставившая забыть о дружбе, которой он прежде очень дорожил.
А дело было так. Молодой граф Игнатьев был любимцем дам и девиц на выданье. Не было ни одной женщины в Петербурге, которая относилась бы к нему равнодушно.
И mademoiselle Езерская не была исключением. Барышня обладала милой внешностью, но первой красавицей не была. В первый же свой сезон она обручилась с графом Сергеем Сольским, которого Александр по праву считал лучшим другом.
Но отчего-то mademoiselle Езерская решила, что ей милее друг жениха. Тогда появились едва заметные улыбки, многозначительные взгляды из-под опущенных ресниц, случайные прикосновения. Александр не воспринимал это всерьёз, ибо знал, что, подыграй он барышне, предаст тем самым друга.
Но mademoiselle Езерская всё же сумела добиться своего. Она пожаловалась жениху, сказав, что Игнатьев посягнул на её добродетель.
Вызвав друга на дуэль, Сольский даже не дал Александру объясниться. Сергей не прощал обид, и дуэль с теперь уже бывшим другом виделась ему наиболее достойным выходом.
Александр принял вызов, но стрелять в друга не собирался. Он прекрасно знал горячий и вспыльчивый характер Сольского, поэтому собирался выстрелить в воздух.
Дуэль назначили на следующее утро. Место было выбрано за городом, в нескольких верстах от Петербурга. Стрелять должны были по команде с расстояния в пятнадцать шагов. Первый выстрел, как оскорбленной стороны, был за Сольским, и он сделал его, не дрогнув, попав противнику в предплечье.