- Мы с Джозефом больше не будем мешать вашей чудной прогулке, - то, как он это сказал, разозлило Мирну.
Хотя Грегор не был ни в чем виноват. И она первой поддержала бы его... Но отчего он так просто поддается эмоциям? Какие выводы он успел сделать? Что успел придумать?
Такой умный и сдержанный во многих вещах, сейчас он повел себя по-ребячески!
Так стойко парировавший выпады Явика, он вдруг решил сдаться и уйти!
- Я ведь ничего такого не сделал... - раздалось удивленное и немного насмешливое замечание ивтанца, когда Грегор с Джозефом отошли подальше.
Напряжение, злость и на короля, и на графа Фаулза, волнение за собственную судьбу образовали ядреную смесь из чувств, которую княгиня уже не сумела сдержать и выплеснула на единственного оставшегося рядом человека:
- Ничего не сделали? О, вы сделали достаточно! - Явик недоуменно насупился, но Мирна и не подумала останавливаться, - для чего вы его задирали? Да еще и ребенка додумались привлечь!
- Я никого не...
Она перебила, грозно ткнув в него пальцем, отчего ивтанец сжался, как отчитываемый мальчишка:
- Это низко! Вы можете себе хотя бы представить, с чем Грегору приходилось столкнуться в своей жизни и с чем он сталкивается ежедневно? - она не заметила, как начала его защищать и одновременно с этим самой себе объяснять, почему граф Фаулз так остро отреагировал на на первый взгляд безобидные слова, - он умный, талантливый человек, который мог бы столького в жизни добиться, если бы все эти придворные снобы, все эти завистники и интриганы не поставили своей целью растоптать его, если бы не прорезали эту глубокую черную дыру в его сердце! Я успела сполна познакомиться с их методами, успела на своей шкуре испытать их «радушие» и готова была сломаться всего-то через пару недель общения с ними! А Грегор живет в таком мире всю свою жизнь и каким-то чудом при этом умудрился остаться хорошим человеком! А вы... Вы... - она оборвалась, почувствовав будто задыхается. Боги... Боги! Что она только что наговорила королю Ивтана?!
- ... а я виноват, - но ни в ответе, ни во взгляде Явика не видно было злости, - вы правы.
Мирна нахмурилась, качнула головой. Права? И он так просто это признает? Нет, он вовсе не типичный северянин... Тот бы стоял на своем до конца.
- Я не должна была повышать голос, - тем не менее княгиня почувствовала необходимость извиниться, - прошу прощения, Ваше Величество.
Он усмехнулся:
- Единственное, что вы не должны были делать - это лукавить, что плохо знаете графа Фаулза, - Мирне почудилось, что он смотрит на нее иначе. С настоящим интересом и... с уважением. Что же, неужели ему понравилось, когда она накричала?! - очевидно, вы хорошо его знаете. И даже называете просто по имени. Я бы хотел познакомиться с вами достаточно близко, чтобы и меня вы смогли называть просто по имени... - он осторожно и как бы невзначай провел пальцами по ее распущенным волосам.
Княгиня не была уверена в своих действиях... Но чутье подсказывало, что следует и дальше держать марку, чтобы выйти из положения победительницей:
- Такую привилегию еще нужно заслужить, - выговорила она, резко задирая голову. Этот жест она подсмотрела у Лилиан, но не была уверена, что получилось правильно его повторить.
Судя по тому, как блеснули глаза Явика, у нее вышло.
- Вы не такая простая, как показались мне сначала. Вы гордая, а я люблю гордых женщин, - заявил он прямо, - полагаю, у графа Фаулза уже есть некоторое преимущество... Но соперничество мне только по нраву.
Мирна мотнула головой. Преимущество? Соперничество? Какие у Явика на нее виды?! Он смотрел на нее и флиртовал, но княгиня тогда не отнеслась к этому серьезно.
- Я извинюсь перед графом Фаулзом, - пообещал ивтанец.
- Хорошо, - отозвалась Мирна, думая, не должна ли и она извиниться перед Грегором?
Возможно... В любом случае с ним нужно было встретиться.
Узнать, как здесь оказался Явик и для чего.
Решить, что им делать.
Ведь ничего так и не определилось, одно из ее писем все еще было украдено, а медальон, странным образом переданный ей Лилиан, все еще висел у нее на шее.
Глава 10
В ушах гудело, мир вокруг стал ярче, контрастнее, насыщеннее. Тело переполняла энергия, хотелось рвать и метать, но теплая детская ручка, которую он сжимал в ладони, напоминала, что Джозеф рядом, и что нужно сдерживать себя.
Видит Святой, это давалось Грегору тяжело. В память глубоко врезались лицо Явика, сначала ухмыляющееся, а потом недоуменное, когда он узнал о происхождении оппонента, и взволнованный взгляд Мирны. Но чем дальше граф Фаулз уводил Джозефа от сада, чем дольше длилось его молчание, тем быстрее все им переосмысливалось. И вот он уже был уверен, что лицо ивтанца выражало вовсе не растерянность, а брезгливость и надменность, что он насмехался над ним, а княгиня... Княгиня будто бы его стыдилась.