- Уверен, когда ты вырастешь, - после того, как принц все обдумал и легко кивнул, ни то уже соглашаясь с доводами брата, ни то просто обещая иметь их в виду, граф Фаулз легонько сжал пальцами кончик его носа и потормошил, заставив Джозефа шутливо от него отбиться, - ты обязательно станешь человеком, который тоже заслуживает всеобщее уважение. Уважение Явика в том числе.
- Прямо как ты?
- Намного лучше меня, - пообещал Грегор.
Ему стало немного тоскливо от мысли, что однажды Джозеф поймет: не такой уж его брат и хороший, каким вырисовало его детское воображение. Интересно, когда это случится? Мальчик довольно непосредственен, но и умен, он может повзрослеть и понять все раньше, чем другие дети.
Тут на ум пришло другое: ведь совсем недавно он также думал о Мирне. Что она обязательно в нем разочаруется, что ему следует держаться от нее подальше, а сейчас Грегор бесился и полностью терял контроль над собой лишь оттого, что у него появился соперник. Он сумел отогнать сомнение, взял себя в руки и решился доказать, впервую очередь, наверное, себе, а потом уже ей, что достоин ее. Может, и с Джозефом так выйдет? Может, к тому времени, как брат повзрослеет, Грегору удастся стать человеком, которым тот бы действительно мог гордиться?
Надежда мягким теплом распространилась по телу. Графу Фаулзу подумалось, что это возможно, что он обязан попытаться. Ему больше не хотелось изображать, будто весь мир его ненавидит и единственное правильное, что он может сделать - это ненавидеть в ответ.
По крайней мере два дорогих человека, которые стоят того, чтобы стараться для них, чтобы меняться ради них, повстречались ему на пути.
В нем случилась заметная перемена. Возможно, оттого он и вел себя глупо и срывался на пустом месте - он еще не привык к новому себе, не совладал с этим едва знакомым человеком. К тому же... Ему почудилась угроза потерять ту, кто помог и до сих пор помогает ему меняться. И он подействовал, как неразумное животное: сразу кинулся кусаться.
Это нужно было исправить. Загладить вину. Для начала хотя бы признать ее.
- Джозеф, ты поможешь мне кое в чем? - привлекать к сердечным делам ребенка не очень правильно, но... Грегору подумалось, что он сможет таким образом преподать брату небольшой урок. На своем примере покажет, что если ты поступил плохо, то раскаивайся, извиняйся и исправляйся.
- Конечно! - мальчик отозвался с энтузиазмом, и глаза у него заблестели.
- Я должен загладить свою вину перед леди Мирной...
Джозеф деловито кивнул и предложил:
- Хочешь снова найти ее в саду?
- Нет... Нет. В саду я уже натворил дел, - без особой радости Грегор прибавил, - не будем мешать им с Явиком гулять, - он потянул брата за руку и ускоренным шагом выдвинулся в сторону своих покоев, рассказывая на ходу задачу Джозефа, - я напишу леди Мирне записку, а ты передашь ей ее, хорошо? - он сделал голос тише, - но это секрет. Никто не должен узнать об этом, понимаешь?
- Я под пытками никому не скажу!
Граф Фаулз в голос рассмеялся. И откуда братишка только взял такую фразу?
- А почему ты сам ей не передашь? - когда они уже были возле дверей в комнату Грегора, Джозеф решил спросить.
- Записки недостаточно, чтобы загладить вину. Я сделаю ей что-нибудь приятное... - он улыбнулся хитро, - но для этого нужно хорошо подготовиться, а чтобы найти ее, уличить удобный момент... Тоже нужно время.
У брата глаза горели любопытством.
- А какой будет сюрприз? - спросил он с придыханием.
Но к огромному неудовольствию Джозефа Грегор ответил:
- А это уже будет нашим с Мирной секретом.
Грегор написал свое послание не сразу и принц некоторое время с интересом наблюдал, как меняется лицо брата, склонившегося над письменным столом и подбирающим слова. Его выражение менялось несколько раз, порой на смену одному чувству приходило совершенно противоположное. Дважды он со злостью смял почти готовую записку и начинал заново.
Джозефу это казалось странным. Почему Грегору так сложно? Разве нельзя написать все прямо, как думаешь? Но он давно понял: взрослые обожают все усложнять и нет никакого смысла пытаться понять их. В конце концов, они и сами не всегда себя понимают!
Когда записка была, наконец, готова, граф Фаулз сложил ее и запечатал. Он взял слово с брата, что тот не прочитает ее, пока хранит у себя.