Мирна вспыхнула, всмотревшись в него широким взглядом. Она поняла: Грегор ждет ее разрешения. Княгиня подалась к нему, тем самым демонстрируя свое согласие.
Они были одни в ее комнате. За дверью уже слышался шум и суета. Сегодняшний день был особенным, и слуги спешно доводили все приготовления до конца. Но Мирна и Грегор знали, что у них еще есть немного времени.
Граф Фаулз осторожно и нежно прильнул губами к ее тонким горячим пальчикам. Он намеревался ограничиться легким поцелуем, но жар ударил в голову, и Грегор принялся целовать ее запястье, ее руки, поднявшись чуть ли не до локтей, а под конец так увлекся, что забыл о ее невинности, и подключил язык, лаская им нежную тонкую кожу.
Мирна вся сжалась от чувств, распространившихся по ее телу. Если его прикосновения разжигали в ней пламя, то его поцелуи…
Она не заметила, как он подался к ней и поцеловал в шею, совсем рядом с ключицей. Сам собой с ее уст слетел прерывистый вздох, а ноги задрожали.
Грегор отпрянул от нее, удивленный и взбудораженный этим звуком. Он пересекся с ней взглядом и увидел в больших блестящих глазах желание, которое сама она еще даже не осознавала.
Он понятия не имел, откуда в нем взялось столько духа, чтобы остановится, отпрянуть от уже распыленной прекрасной девушки. Девушки, которая сводит его с ума одним лишь своим взглядом.
Выдохнув, будто через силу, прочистив горло и тем самым выиграв себе пару минут на то, чтобы окончательно остудиться, Грегор решил увести все в разговор. Так ему, наверное, легче будет не думать о ее лице, о ее губах, о руках, о шее. О всем ее прекрасном стройном теле, о ее горячем сердце, которое только и ждет шанса, наконец, дать волю чувственности и страсти.
- Это платье тебе очень идет, - все же так сразу забыть о ее красоте не удалось.
Мирна улыбнулась, но без радости в глазах. Поднявшись, она подошла к зеркалу и хмуро посмотрела на отражение.
Лилиан не поскупилась на наряд своей веночницы. И своего пропуска к трону. Ярко-красное платье с низким вырезом, оголял ключицы и плечи, полупрозрачные рукава-оборки придавали образу кокетливость, черное кружево, украшавшее торс и верх юбки напоминало замысловатую паутину. Мирна в этом наряде не выглядела нежной и робкой. Она вдруг стала притягательной, таинственной, почти что роковой.
Наверное, так и должна выглядеть коварная отравительница.
Грегор подошел сзади, и через зеркало княгиня увидела, как он слегка играется с легким, скорее, декоративным, рукавом, а потом приближает лицо к широкому вырезу.
Мирна улыбнулась прежде, чем получила быстрый, но горячий, как если на кожу падает капелька расплавленного воска, поцелуй в низ шеи. Как и воск, этот поцелуй словно бы застыл на ее теле, и княгиня хотела бы чувствовать его как можно дольше, хотела бы, чтобы его невозможно было забыть, смыть, чтобы его можно было увидеть и потрогать.
Ведь их ждала разлука. Неизвестно насколько долгая, неизвестно насколько сложная.
Когда вчера вечером Грегор пришел к ней и все рассказал, Мирна была в отчаянии. Ее разрывали на части ужас от плана Лилиан и графа Рэльса и мысль, что единственный выход - расстаться с возлюбленным.
А главное как! Грегор не знал северян так, как знала она. Княгиня понимала: когда придет час, когда все разрешится и встанет вопрос о ее возвращении в Весмер, король Ивтана может и не отпустить ее. Он улыбается всем, он добродушен со всеми, но если затронуть его интересы... Он станет беспощадным, как и любой северянин.
- Ты опять переживаешь из-за Явика? - Грегор будто бы прочитал ее мысли. Но их можно было легко угадать: еще вчера вечером, во время их разговора, Мирна много раз говорила, что не хочет обманывать ивтанского короля, - не переживай. Ты не заденешь его чувства, у него их к тебе нет. Только увлеченность, но с ней мужчины легко расстаются.
Граф Фаулз, вероятно, лучше нее разбирался в том, как мыслят мужчины. Но княгиня прекрасно понимала: дело не в чувствах. И потому хмуро заметила:
- Он не влюблен в меня. Но со мной связаны его амбиции. Это намного серьезнее, чем чувства, - она развернулась к Грегору лицом, - он не пойдет на уступки, когда...
- Когда настанет это «когда» я что-нибудь придумаю, - он погладил ее по руке, пытаясь унять тем самым ее волнение, - обязательно придумаю. Я никогда тебя не брошу.
Мирна выдохнула, опустила голову и качнула головой. Этот жест показался Грегору таким обреченным, что заболело в груди.
- Ты мне не веришь? - пожалуй, впервые граф Фаулз почувствовал сомнение княгини на его счет, и это выбивало землю из-под ног.
- Я верю, я просто... - она решилась поднять лицо и не прятать от него покрасневшие глаза. От него ничего не хотелось прятать, - я очень боюсь, Грегор.