Усала еще раз приказал всем убираться прочь. Он обещал нагнать их позже…
6
Он думал, что идет в другую сторону.
Он думал, что поступает так, как хочет он.
Он думал, что обманывает судьбу.
Но он не знал, что судьбу обмануть нельзя.
И идя в другую сторону, он шел её навстречу.
"Книга тайного искусства герцогства Имир"
Баск шагал по дороге, что вела к границе герцогства Имир. Уже была ночь, и ему хотелось спать, но он не рискнул лечь где‑нибудь в кустах и, завернувшись в плащ, немного отдохнуть. Скоро если так все пойдет он благополучно уберется из владений Лаймира Тринадцатого. В первом же трактире или на постоялом дворе графства Ивер он остановиться.
Баск шел и мысленно беседовал сам с собой. Ему было жалко расставаться с Кариной. Эта женщина ему понравилась, и потому он утешал себя словами:
– Пусть она идет ко всем чертям со своими проблемами. С чего мне ввязываться в бой из‑за неё? Кто она мне? Дитя Сферы! Да плевать мне на эту Сферу. А с герцогом Лаймиром Имирским мы еще посчитаемся. Иверский граф всегда был его врагом. И я своим мечом послужу графу".
Пройдя расстояние немногим больше двух‑трех миль, баск увидел вдали в лунном свете укрепления с башнями, стенами и подъемным мостом. В Имире такие селения не были редкостью, так как частые мятежи баронов и восстания их вассалов делали жизнь сельских жителей небезопасной.
"До границы недалеко. И потому можно остановиться в этой деревне. Я смогу получить и ночлег и пищу, – подумал воин. – Там наверняка имеется постоялый двор или харчевня. Правда, в моих карманах нет ни шиша. Но могу заложить свой плащ. А утром я спокойно отправлюсь к границе".
Но, приблизившись к деревне, баск увидел, что там полно солдат. И это были не силы самообороны, а профессиональные воины герцога. В его положении с ними было лучше не встречаться, а обойти деревню стороной.
Но сделать этот он не успел, дорогу преградили наемники, неожиданно вынырнувшие из густых зарослей можжевельника.
– Стой! Кто ты такой?
Длинная пика уперлась ему в грудь. И на него было наставлено три арбалета, готовые метнуть тяжелые металлические стрелы.
– Я путешественник. Иду по святым местам.
– Да? – насмешливо спросил один из воинов, немного опустив свой арбалет. – Я по твоей роже вижу, что ты за птица. Пилигримы не шатаются по дорогам с оружием да еще по ночам.
– Но я ничего не сделал. Я спешу в Ивер, а дела вашего герцогства меня не волнуют.
– Да ладно, чего с ним церемониться! – грубо прервал его воин с пикой. – Я лучше насажу его на вертел.
– Ясное дело он бунтовщик, – воин со шрамом через все лицо гадко ухмыльнулся, обнажив черные зубы и его нос, некогда рассеченный надвое, вздернулся как у хищной птицы.
– Но я не имею отношения к вашим конфликтам. Я вообще не житель Руга и не понимаю, почему солдаты герцога меня задерживают? – баск готовился к защите, но еще не терял надежды решить дело миром и свободно убраться восвояси.
– Ты совсем не похож на пилигрима, путник, – проговорил другой воин с красными треугольниками на плечах, знаками сержантского звания. – Мы бы тебе поверили, но ты явно – воин.
– Мое оружие помогает мне защищать свою жизнь.
– Этот меч устарел лет триста назад, пилигрим. Но это оружие. А поспешность, с которой ты уносишь ноги из Руга, выдает в тебе врага нашего герцога. Еще вчера мы бы тебя отпустили за небольшое вознаграждение, но сегодня ночью казначей привез нам деньги. Герцог рассчитался со своими долгами, и мы теперь честно несем службу. Эти казначеи приходят в самое неподходящее время, не так ли?
Воины захохотали шутке своего сержанта.
– Приколите его!
– Это мы быстро!
Острие, проткнув баску колет, больно оцарапало грудь. Воин уже собирался вогнать свое оружие поглубже, и прикончить лжепилигрима, но тот, резко отпрыгнул назад, и, взмахнув правой рукой, метнул нож в своего противника. Воин без стона свалился на землю.
Баск воспользовался замешательством, быстро нырнул в кусты и бросился бежать к оврагу, видневшемуся вдали. Он знал там можно легко скрыться. Главное добежать и не получить в спину стальную стрелу из арбалета. Луна в эту ночь светила слишком ярко, и он представлял собой отличную мишень.
Но стрелять в него никто не собирался. Они продумали вариант с оврагом много раньше.
Когда он был уже на полпути к цели, из оврага, казавшегося ему дорогой к спасению, показались фигуры людей. Их шпаги и мечи зловеще мерцали лунном свете.
– Хитер пилигрим! – раздался за его спиной голос одного из воинов. – Но мы еще хитрее. Стой без фокусов! У меня в руках арбалет. Я тебе все мозги вышибу.
– Но я только защищался. Вы сами спровоцировали меня.
– Приказ его светлости – вешать бунтовщиков!
Еще через минуту его связали и отвели в деревню…
Следующее утро баск встретил в крайне затруднительном положении. Ночью его привязали к раскрашенному столбу посреди деревенской торговой площади, где жители обычно устраивали ярмарки и торги в дни окончания сбора урожая. Неподалеку на нескольких десятках виселиц болтались тела повешенных. Баск знал, столб, к которому его привязали, один из легендарных столбов пыток, что были установлены еще до начала времен, или во времена богов стихий. Эти столбы, как считали крестьяне, способствовали успеху в торговле, но горе человеку, которого к нему привязывали. Крестьяне делали это с ворами и грабителями, которые выходили в дни ярмарок на большую дорогу, чтобы пожимать там, где не сеяли. Много нехорошего он слышал об этих мистических столбах и теперь, похоже, ему предстоит испытать все эти неприятности на себе.
По серым колетам солдат баск понял, что попал в руки драгун герцога, которых использовали для карательных целей. Они подавляли восстания черни и мятежи баронов, и потому набирались их подонков общества и везде славились особой жестокостью.
– А! Пилигрим очнулся! Я рад, – молодой офицер в мундире капитана подошел к нему. – Зря ты вчера не пожелал умереть легкой смертью. Убийство сержанта, это преступление и тебя казнят.
– Да? Так я приколол сержанта? Но он пытался меня заколоть. Я спасал свою жизнь.
– Убийство сержанта и измена своему государю. Бунт против своего сюзерена барона Валет‑Мирепинга.
– Эй! Постойте‑ка, кто этот барон?
– Хозяин здешнего имения. Ты на его земле, пилигрим. И барона есть власть судить тебя по феодальному праву. Но, больше того, барон еще и имеет полномочия от его светлости герцога Лаймира творить суд и расправу в близлежащих окрестностях.
– Проклятые олухи, сколько вам говорить, что я не бунтовщик. Я даже не понимаю, что у вас здесь происходит. Кто с кем сражается? Герцог, какой‑то барон с непроизносимым именем. Я то здесь при чем?
– Ты убил драгуна его светлости и только за это подлежишь казни. Но ты нас повеселишь перед смертью. Наш полковой палач, мастер своего дела. Он нарежет из тебя ремней. А затем по приказу барона, коего я здесь представляю, тебя разрежут на куски. Так что, пока есть время, молись своим богам пилигрим. Очень скоро ты с ними встретишься.
Через полчаса все было подготовлено для казни. Полковой палач, громадный рыжий детина с испорченным оспой лицом, приготовил свои страшные инструменты, на которых были следы крови.
Отвратительно ухмыляясь, он медленно срезал с баска всю одежду, полоску за полоской, пока тот не остался с голым торсом. Собравшиеся зрители‑драгуны смеялись.
– Сейчас начнется самое интересное. Берни станет резать ремешки из кожи этого мерзавца. Парень уже в штаны наделал со страху.
– Да. Это будет потеха. В прошлый раз на его месте был крестьянин. Он орал как недорезанная свинья.
– Этот будет орать еще громче. Ставлю десять монет.
Нож палача вошел в тело и медленно стал опускаться вниз, оставляя за собой кровоточащую борозду. Баск крепко сжал зубы, чтобы не издать ни звука.