– Я не собираюсь тебе угрожать. Я хочу, чтобы ты стал моим союзником, не слугой. Род фон Варцлав имеет в Руге древние корни. Мои предки происходят от тех, кто стоит не ниже нынешних герцогов Имира.
– Я не разбираюсь в столь тонких материях, миледи.
– Это не важно. Я сейчас намерена вернуть то, что принадлежало моим предкам. И для этого тебе придется убивать для меня, и так мы вместе отомстим нашим врагам. Пойми, сам ты не отомстишь герцогу. Для тебя он слишком могущественный государь. Но в союзе со мной ты сможешь многое. И когда я сяду на престол Имира, как самодержавная государыня я верну твоему роду блеск и величие.
– Скажите, миледи, а что стало с Нари?
– Нари? Ты желаешь знать кто она? Это я или это вполне самостоятельная сущность?
– Да. Я бы хотел это знать.
– Тебе жаль эту потаскушку?
– Она была доброй. И мне она нравилась.
– Тогда, может быть, я еще позволю тебе увидеть её….
7
Вот темнота опустилась на замок,
Тучи вокруг собрались,
Скоро они заалеют, как кровь!
Кромешная тьма, наконец, отступила. Восемь женщин из культа Саккара и Спако смогли, наконец, увидеть пещеры.
Атенаис спросила Зару:
– Слишком здесь мрачно, мать‑настоятельница. Вы не находите?
Зара кивнула головой. Серые стены пещер поросли мхом. Они были слабо освещены небольшими вкраплениями светящегося камня. Зара много раз слышала о нем. В подземном мире, по слухам, были такого камня много. Он заменял тамошним жителям свет солнца.
– Светящийся камень, – прошептала она. – Это не выдумка. Я всегда верила, что такой камень есть.
– Но его так мало, – проговорила одна из жриц. – Здесь царит сумрак.
– Вдали света больше! Смотрите! Пещеры там расширяются. И там чувствуется мощная магия.
– Двигаться дальше стоит со всей осторожностью, сестры. Скоро будет место, где нам понадобиться спина нашего друга Спако.
Спако ничего не сказал на это. Ему просто запретили разговаривать. Он всех донимал вопросами о том, куда они попали. Он молол ерунду, о том, что он попал в этот мир случайно и сам не может понять, как говорит на местном языке.
Заре это надоело, и она пригрозила Спако отрезать ему язык. Тот все понял, и болтать прекратил. Он сразу поверил Заре, что она может исполнить то, что обещала. Тем более что его язык им был не нужен. Им была нужна только спина раба. И рабу это доступно объяснили.
Отряд медленно и осторожно стал двигаться дальше. Светящегося камня в своде пещер стало больше, но обстановка от этого не стала более веселой. По‑прежнему, всюду царил сумрак, и преобладали серые тона.
По стенам, покрытым сероватым мхом, ползали крупные насекомые. Они при приближении людей быстро прятались среди расщелин. Атенаис попробовала рассмотреть одно из них, похожее на большую гусеницу, и схватила её пальцами. Но та больно ужалила девушку, и она выпустила насекомое, отдернув руку.
– Атенаис! Не смей! – предупредила её Зара.
– Я только хотела посмотреть, госпожа.
– Мы не знаем что это такое. И потому не стоит ничего трогать. Это касается всех.
– Она ужалила меня, но она не ядовита. Я это чувствую, госпожа, – произнесла Атенаис.
Спако смотрел на Атенаис и отметил про себя, как она красива. Высокая и стройная, с большой копной длинных до пояса густых белых волос. На ней была полупрозрачная туника из тонкой ткани. Впрочем, подобные одели и другие девушки‑жрицы перед спуском вниз.
Они все были красивы, но Атенаис была лучше остальных. И поспорить с ней в красоте могла только сама мать‑настоятельница. Но Зара была старше Атенаис и уже в этом проигрывала. Да, она в ранней молодости могла быть красивее, но те времена давно минули. Время же самой Атенаис для цветения было в самом разгаре.
"Вот это девка, – проговорил он про себя. – У нас там таких нет. И одеваются они весьма подходяще. Вот это мне нравиться в этом сне. Если это конечно сон. Я все больше и больше начинаю в этом сомневаться. Никак не могу проснуться. Уже и щипал себя и за волосы дергал".
Зара заметила его взгляд. Она удивилась такому поведению раба. Неужели это пещеры так подействовали на него? Рабы в Руге никогда не могли себе позволить так рассматривать свободную женщину, да еще жрицу культа Саккара.
– Ты слишком смел, раб, – произнесла она. – Ты осмелился так пристально разглядывать жемчужину Саккара? От чего так?
Спако посмотрел на неё, но ничего не ответил. Запрет на молчание с него никто не снимал.
– Можешь ответить, – позволила мать‑настоятельница.
– Я сделал нечто плохое? – спокойно спросил он.
– Нет. Но рабы так себя не ведут.
– Я не совсем раб, госпожа. И я давно пытался тебе это сказать. Но ты наложила на мои уста печать молчания.
– Я не хочу слышать твой бред, раб. Я хочу знать, с чего ты стал столь смелым. Я знала о тебе только то, что ты ничтожный слуга господина Удо. И ты был в услужении у купца‑мужеложца. А я терпеть не могут подобных мужчин.
– Я? – искренне удивился Спако. – Я был в услужении у купца‑развратника?
"Вот это номер, – про себя подумал Спако. – Меня хотят обвинить в любви к своему полу. Такого со мной еще никогда не случалось ранее. В чем угодно могли обвинить, но не в этом. Они еще не знают, что я не Спако и принимают меня за него. За того, кто был здесь до меня. Я сам про Спако не знаю ничего, кроме того, что он был похож на меня".
– Не стоит тебе этого отрицать, Спако, – произнесла Атенаис. – Это нам известно. Хотя я понимаю, что тебя мальчишкой просто продали ему, и ты тогда ничего не мог сделать.
– Ты что‑то путаешь, моя госпожа. Я…
Но реакция Атенаис на его слова стала неожиданной. Он разозлил её!
– Не смей говорить мне это! – вскричала Атенаис.
Лицо красавицы пылало гневом. Дело в том, что обращение "моя госпожа" было интимным обращением не к простой женщине, но к любовнице. А красавица‑жрица не могла представить рядом с собой простого раба. Это был не тот мужчина, которого она мечтала встретить на своем пути.
Другие жрицы также зашипели на Спако как змеи. Они обиделись за Атенаис. Зару это насторожило. Раб осмелился так сказать молодой жрице Саккара? Это что‑то непонятное. Но, судя по его лицу, он произнес это не специально. Он просто не знал здешних обращений.
Что же могло случиться со Спако? Это совсем не было похоже на то, что говорили о нем ранее, и что она сама про него знала. Трусливый и забитый раб, который и слово боялся сказать.
Уж кого‑кого, а рабов учили здешним обычаям хорошо при помощи палок. Такую науку не забывали. Но Спако этикета не знает! Может ли быть такое? Ведь Спако били более остальных. Неужели он все позабыл? Память людская иногда выкидывает странные штуки.
Но больше думать про сие она не могла. Вдали послышались громкие вопли. Это кричали люди или существа похожие на людей. Она сразу это почувствовала. Любой знакомый с магией мог определить демона на большом расстоянии. Они были не демонами. Они были живыми….
8
Хорошо, если конь закусил удила
И рука на копье поудобней легла,
Хорошо, если знаешь – откуда стрела,
Хуже‑если по подлому из‑за угла.
Как у вас там с мерзавцами? Бьют?
Поделом!
Ведьмы вас не пугают шабашем?
Но…не правда ли, зло называется злом
Даже там – в добром будущем вашем?
В.Высоцкий
Изабелла фон Варцлав рассказала баску о том, что ему предстоит принять участие в закрытом турнире бойцов, которые так любили местные аристократы. И сам герцог не стеснялся содержать несколько собственных бойцов, хотя обходились они его казне не дешево.
– Мне стать гладиатором? – возмутился баск. – Я воин!
– А разве я предложила тебе что‑то постыдное для воина?
– Я могу сражаться не на потеху толпы.
– А турниры рыцарей и аристократов это разве не те же бои гладиаторов? – усмехнулась графиня щепетильности воина.
– Нет! – решительно ответил баск. – Это не одно и то же.