И для янтарной малышки.
И, если даст то Серебряная, для будущих наших детей.
Мы легли спать пораньше, в надежде выспаться перед приездом Эстеллы и скачками, но в результате ни один из нас троих не смог заснуть. Даже я безо всякого тонкого слуха знала, что наши друзья не спят – из-за двери доносились то тихие шаги Лиссет, явно ходившей на кухню за поздним перекусом, то заговорщицкое перешёптывание Бевана и Веледы, то ли вернувшихся из сада, то ли спустившихся с чердака. Наконец в коридоре наступила тишина, однако я продолжала смотреть в белый, немного обшарпанный потолок, ощущая чётко, что и мужчины рядом со мной делают то же.
Лежат неподвижно, глядя в потолок, теряющийся наполовину в сумраке, словно на свете нет зрелища интереснее, занимательнее.
Время будто нарочно тянется медленно, лениво, превращая минуты в вечность, и оттого я не сразу осознаю, когда Нордан произносит вдруг ровным тоном:
– Нам надо пожениться.
Я моргаю в растерянности, не вполне уверенная, что не ослышалась, впав в состояние беспокойной полудрёмы, что поняла всё правильно.
– Это самое романтичное предложение руки и сердца, которое я слышал в своей жизни, – заметил Дрэйк.
– Уверен, ты слышал их великое множество, – не без иронии парировал Нордан.
– И, полагаю, свежая записка от Галена немало тому не поспособствовала, – продолжил Дрэйк с обычной своей невозмутимостью.
– При чём тут Гален? – удивление казалось искренним, но я уже слишком хорошо знала Нордана, чтобы поверить.
– Значит, удачное совпадение.
Я приподнялась на локтях, посмотрела недоверчиво на Нордана в зыбком полумраке.
– Что-то произошло в Атрии? – спросила я, тревожась и за двух других собратьев, и за их пару, которую надеялась однажды узнать получше, не только по скупым упоминаниям из писем Вэйдалла.
– В Атрии много чего произошло, правда, полный отчёт Вэйдалл прислал лишь сегодня, – ответил Дрэйк.
– Судя по неразборчивым закорючкам Галена, им было явно не до того, чтобы оповещать нас о некоторых весьма немаловажных деталях, – с лёгким неудовольствием добавил Нордан.
– Трудно их в этом винить, всё же важное событие…
– Какое? – уточнила я.
– Собственно событий было несколько, явившихся при ближайшем рассмотрении звеньями одной цепи, – пояснил Дрэйк. – В их ходе стало известно об участии Регины в прорыве нашей защиты три года назад.
Я села, прислонившись спиной к подушке. Странно, но я почти не удивлена, хотя до этого момента даже не задумывалась, что ламия может увлекаться чем-то ещё, кроме мужчин, оргий и убийств.
– Выходит, это её рук дело? Она взломала защиту на загородной резиденции?
– Она нашла способ, как вскрыть защитный полог, не будучи одним из братства. Лично она, естественно, те пологи не вскрывала, учитывая, что прорыв произошёл практически одновременно в империи, в Тарийском княжестве и в королевстве Фария, – Дрэйк заложил руку под голову, по-прежнему глядя в потолок. – В определённых сферах Регина довольно талантлива – нечеловеческое происхождение позволяет ей видеть силовые плетения и всю структуру в целом, находить слабые места и без особых затрат преобразовывать энергию, к тому же к её услугам знания, собираемые и сохраняемые многими поколениями ламий. К другим недавним достижениям Регины стоит отнести снотворное, созданное ею на основе яда Рейнхарта, введённого в кровь Норда.
– Снотворное? – повторила я. – Такое же, как… – я умолкла, не решаясь напоминать Нордану о заточении в мире снов.