— Она что, правда заболела? — Джеми ужасно хотелось проводить Лору до фургона, но он постеснялся предложить свою помощь.
— Она очень слабая и быстро устает, — объяснила Аманда, лучезарно улыбаясь. — Однажды она потеряла сознание во время обеда и упала лицом в тарелку с супом. Вот было смеху!
В этот момент со стороны фургонов донеслись громкие взволнованные голоса.
— Может, охотник вернулся, — бросил он Аманде и быстро зашагал к лагерю. Девочка не отставала.
В центре кольца, образованного фургонами, ярко горел костер. Языки пламени отбрасывали дрожащий свет на столпившихся мужчин, но охотника среди них не было.
— Мы должны что-то делать, — кричал Люсьен Гуд. — Охотник не вернулся, а моим детям нечего есть.
— Подождем еще хотя бы один день, — убеждал начальник колонны, Томас. — Источники воды недалеко, и охотничьи угодья тоже. Возможно, уже завтра он появится с хорошими новостями.
— Его давно нет в живых! — кричал Люсьен. — Прошло уже четыре дня!
Джеми заметил, что часть мужчин согласно кивали головами. Женщины смотрели испуганно, дети прятались за материнские юбки.
— Это путешествие проклято! — завопил Люсьен. — Если бы наши фургоны не сломались по дороге, мы бы уже давно были на месте. Если мы хотим добраться туда живыми, нужно срочно принять меры.
— Какие меры? — выкрикнул кто-то из толпы. Люсьен указал пальцем на отца Джеми.
— На Фаирах лежит проклятие. Я сам слышал, как он это говорил. Они едут с нами, а значит пропадем мы все. Все!
Гуд шагнул в сторону Джона Файра. Глаза его ярко блестели в отсветах костра.
— Мы должны забрать у Файров еду и оставить их здесь, — кричал Люсьен. — Пусть сдохнут вместе со своим проклятием!
Глава 3
— Нееееет!
От отчаянного вопля матери сердце Джеми забилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
— Вы не оставите нас умирать! — закричал он. Никто не обратил на их крики внимания.
— Их нужно оставить, — ^заявила какая-то женщина.
— Нельзя забирать у них еду, — негромко произнес седой мужчина.
И тут заговорили все, кто собрались у костра. Голоса становились все громче и громче.
— Никогда не поделится едой! Ни одной крошкой! — слышался чей-то голос.
— Я тоже слышала, как Джон Файр жаловался жене, что их семья проклята, — заговорила еще одна женщина. — Проклята на века!
— Мы не прокляты! — протестовал Джеми. — Просто мы еду поделили на небольшие порции, поэтому она у нас и осталась.
Позади раздался скрежет металла. Обернувшись, Джеми увидел, что отец в фургоне зарядил ружье, взвел курок и направил его на Люсьена Гуда.
— Только попробуй забрать мою еду, и ты узнаешь проклятье пули, — подначивал он Люсьена.
"Угрозы тут не спасут", — понял Джеми.
— Отец! — позвал он.
Тот медленно обернулся. Глаза его горели ненавистью.
— Томас прав. Охотник скоро вернется, а сегодня вечером мы можем поделиться с другими.
— Нет! — взревел отец. — Это наша еда и наша вода!
У кого-то под ногами хрустнула ветка. Оглянувшись, Джеми вдруг заметил, что люди окружили их тесным кольцом.
— Отдай нам половину своей еды, — потребовал Люсьен, — и мы разрешим тебе остаться с нами.
"Скажи "да", — мысленно умолял Джеми. — Я не хочу ехать дальше в одиночку. Мы одни не выживем: нас растерзают дикие звери или индейцы".
— Пожалуйста, отец, соглашайся, — произнес он вслух.
— Ни за что! — отрезал тот, поднимая ружье на уровень глаз.
Но было уже поздно. Люди подошли близко, очень близко.
— Тогда мы заберем все сами! — заорал Люсьен. Мужчины бросились на Файра.
— Нет! — Джеми рванулся к Люсьену, но тот с силой отшвырнул его. Со всего маху юноша упал на землю, ударившись головой о колесо фургона Затылок пронзила острая боль, в глазах вспыхнули красные пятна. Где-то далеко-далеко вскрикнула женщина.
— Джеми, как ты?
Он с трудом открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Аманду, почувствовал, как ее пальцы легко ощупывают его голову.
— Все в порядке, — буркнул он и сбросил ее руки. Попробовал встать, но ноги не слушались. Было видно, как мужчины, столпившись вокруг отца, стараются отнять у него ружье. Отец отбивался, он силился сбросить с себя Люсьена, крепко сжимая ружье в руках. Люсьен тряс отца из стороны в сторону.
Джеми видел, как лицо отца исказила страшная гримаса. Собрав все свои силы, он пытался направить дуло в грудь Люсьену, но тот сжимал ствол обеими ручищами, отодвигая его от себя.
Прогремел выстрел, и тотчас раздался истошный женский крик.
Глава 4
Прижимая руки к груди, мать Джеми медленно опускалась на землю. Отец выронил ружьё. Он случайно застрелил мать! Джеми рванулся к маме, упал рядом с ней на колени.
Кровь растекалась по груди и подолу её платья, лужа крови становилась всё больше и больше.
— Что они наделали? Что они с тобой сделали? — плакал он.
Он прижал руку к чёрной дыре на её платье, но кровь продолжала струиться через его пальцы. Мать ухватила Джеми за рубашку и тянула к себе, пытаясь что-то сказать. Рот её беззвучно открывался, из уголка губ стекала алая струйка.
— Что, что, мама? — плакал Джеми.
Мать задыхалась. Тело её дрогнуло в его руках раз, другой, затем она затихла. Кровь всё ещё текла из уголка рта, но она уже не пыталась говорить. Глаза закрылись, пальцы ослабили свою хватку.
— Нееет! — раздался вопль отца.
Он вырвался из рук Люсьена и бросился к жене.
Оттолкнув Джеми, он подхватил ее на руки и начал укачивать, приговаривая: "Все в порядке, Дора Мэй, все в порядке".
Но Джеми знал, что это неправда, что никогда уже ничего не будет в порядке. Глаза матери открыты, но не видят; рот ничего не скажет; руки и ноги обвисли, как у тряпичной куклы. Она была мертва.
Позади раздался взволнованный возглас, затем стук копыт. Вернулся охотник.
— Я нашел воду! — кричал он, натягивая поводья. — Горный ручей! Меньше половины дня пути!
Джеми посмотрел на мать и коснулся пальцами ее холодной щеки.
Ей уже не нужна вода. Ничего ей не нужно. Все, что ей требуется, это могила.
После смерти матери дни покатились так же медленно, как и фургоны. Джеми казалось, что они уже никогда не доберутся до поселения.
— У нас будет большой дом из трех комнат, Дора Мэй. — Отец слегка повернул голову в сторону, где обычно сидела мать.
Джеми сжался и затаил дыхание.
— Как тебе это, Дора Мэй? — Отец склонил голову набок, словно прислушиваясь. — Знаю, знаю, тебе понравится! — Твою маму так легко обрадовать! — шепнул он, поворачиваясь к сыну и хватая его за руку костлявыми пальцами.
"Потому что ее нет в живых", — хотелось закричать Джеми.
Но отец словно все позабыл. День и ночь он разговаривал с матерью.
"Он сошел с ума, — мрачно думал Джеми. — Ведь это его ружье ее убило. Он знал, что она не хо тела уезжать из Вирджинии".
— А какую мебель мы сделаем для матери? — спросил отец.
Джеми крепко зажмурился, сглатывая ком, внезапно подступивший к горлу.
"Маме не нужна никакая мебель", — подумал он.
Но отец все описывал комод, который смастерит для нее. Он продолжал разговаривать с ней и после того, как они остановились на ночлег, и в течение всего ужина.
Когда они укладывались спать, отец заставил Джеми пожелать маме спокойной ночи. Хотелось тряхнуть его и закричать: "Ее нет, она умерла!". Но сын должен уважать отца и подчиняться ему. Джеми натянул на голову одеяло и попытался заснуть. Ничего не получалось. Огромный костер в центре лагеря отбрасывал пляшущие тени на полотняные стенки фургона. Джеми смотрел на них, широко раскрыв глаза. Его не оставляли тревожные мысли.