– Это лучшие? – прокричал он Гендриху сквозь лаянье.
– Так точно, – громко, но уныло подтвердил тот.
– Теперь нужен запах.
– Эммм, – смущенно промычал Гендрих. – Я заберу рубашку у Роджера. Но, госпожа Ригина. Я боюсь, что…
– Найдите ей что-нибудь. Хотя бы свой мундир на время отдайте, – отрезал Салви. – Родители – не ваша забота.
И действительно. Родители Ригины стали заботой Салви, так как Лиана и Грэгор Навлы приближались к ним вместе с Вандер Ганном. Пар Салви махнул рукой Гендриху, чтоб не мешкал с поручением, а сам направился навстречу эльфам. Не хотелось беседовать вблизи этого ужасного, режущего уши лая.
– Что это значит? Почему Ригина в темнице? – выпалила госпожа Лиана, едва они оказались рядом.
– Успокойтесь, – попробовал охладить ее Салви. – Разве господин Вандер не объяснил вам?
– Он объяснил, – согласно кивнула Лиана. Глаза ее сузились, а дрожащие руки сжались в кулаки. – И я поняла, что моя дочь в темнице.
– Я же говорю, она вовсе не арестована, – торопливо вставил Вандер Ганн. – Нам лишь надо выяснить насчет Дзябоши Сизого.
– Да причем тут этот паршивец? – возмутился господин Грэгори. – Разве вы не казнили его?
– А вы не против?
– Конечно нет! Вор должен быть наказан. Я полагал, что он уже болтается на виселице.
– Да, пора бы уже, – согласился Пар Салви, вынув из кармана часы. Они показывали начало третьего пополудни. – Ну а если бы он сбежал, то куда?
– Откуда нам знать? – Грэгори развел руки в стороны.
– Постойте, – проговорила Лиана. – Вчера утром этот вредитель молил отпустить его на прогулку к руинам Визандилла.
– Это зацепка, господин Салви, – пробурчал Вандер Ганн.
Зацепка. С этим Салви был согласен. Вот только получить ее господин Вандер должен был сам. Но Салви не винил его. Сам виноват. Не стоило доверять такое дело своему заму, зная о его проблемах. Наверняка что-то напутал в объяснениях и расспросах, чем и взбудоражил.
Пришлось еще какое-то время побеседовать с разгоряченными эльфами, чтобы успокоить их и убедить, что Ригине ничего не угрожает. Когда они вместе с дочерью ушли, оставалось лишь начать преследование беглецов. Салви снова повернулся к Гендриху.
– Капитан, назначьте фельдъегерей. А здесь штаб с ответственными офицерами. Сами вы отправитесь с нами.
– Неужто всё так серьезно? – Гендрих захлопал ресницами.
– Побег осужденных – это всегда серьезно.
– Да поймаем еще затемно, – возразил Гендрих. – Проголодаться не успеете.
– Хорошо, что напомнили. Распорядитесь, чтобы вдогонку отправили пайки.
Через полчаса Салви оседлал лошадь. Позади также верхом Гендрих Сорва, Вандер Ганн и еще двое рядовых судебных исполнителей ожидали его команды. Жандармы с неугомонными лающими псами стояли напротив, чуть впереди.
– Если бы они еще не тявкали, словно резаные, – пожаловался Салви, поднимая руку, чтобы скомандовать и начать поход.
Но он замешкался. Причиной тому стала неожиданная тишина. Собаки, словно услышав его слова, заткнулись и испуганно прижались немного к земле. Салви медленно опустил руку, задумчиво изучая приближавшегося к ним господина. Было похоже, что именно он и вызвал это странное напряжение.
Собаки и жандармы расступались перед незнакомцем, и тот спокойно шел прямо к Салви. Его бархатистый фиолетовый плащ слегка развевался на ветру, но капюшон с головы не слетал. Походка была неторопливой и уверенной, а сам он высок и худощав. Эльф, не иначе.
Господин остановился перед ним и поправил под капюшоном прическу из светлых, почти белых волос средней длины. За ними в тени капюшона виднелись острые эльфийские уши.
Пар Салви узнал эльфа и был крайне удивлен. Тот, казалось, тоже знал Салви и смотрел на него, как на давнего подчиненного. Пронзительные голубые глаза словно светились. Он сморщил тонкие губы в небрежную улыбку.
– Господин Туринионоччи Панас? – озадаченно произнес Пар Салви.
– Да бросьте, господин Салви. – Эльф махнул рукой и сбросил с себя капюшон. – Зовите меня проще – господином Тур Панасом.
– Как скажете, – согласился Салви, недоумевая, откуда Первый Советник Императора мог знать его, простого муниципального служаку.
Тур Панас был известен как вторая фигура в Ванарсии. И многие всерьез утверждали, что по факту фигура он вовсе не вторая, так как Император безоговорочно доверяет ему. Слишком доверяет.