— Смотрите, люди! — Голосу этого деятеля жизни мог бы позавидовать лучший княжеский глашатай. — Смотрите — и увидите! Зло все еще живо! Все сказки о том, что оно было невиновно двадцать лет назад, — ложь! Вот оно, явилось, чтобы помешать правосудию! И только орден может защитить вас от этого зла!
Ах ты… тварь! Теперь я вижу, что и палач за его спиной тоже не от магистрата специалист, а как минимум послушник жизни. И он, оставшись без топора, все еще пытается за волосы нагнуть слегка пришедшего в себя Яна к плахе, чтобы отсечь его дурную голову мечом, выхваченным у одного из стражников.
О боги, Ильян, какой же ты дурак… но ты мой дурак. И хватит уже бегать от того, чего не миновать.
— Расступитесь, люди! Бегите! Эта тварь призвала силы смерти! — возвестил на всю площадь магистр, и как по команде из всех переулков на площадь рванули послушники ордена, гоня перед собой… ага. Вот где им пригодились мертвяки нового поколения. Теперь эти жулики будут «спасать» народ от напасти, а под шумок захватят власть. Ве-ли-ко-лепно.
И я опять сыграла им на руку. Точнее, все мы сыграли. Но об этом можно подумать позже. А пока…
Одно движение крыльями — и стражники посыпались с помоста для казней, как горох из дырявого мешка. Следом полетел и магистр, хотя он вполне грамотно поставил щит. От магии. Но не от силы, ему неподвластной. Ею нельзя убивать, но можно разрушить то, что уже мертво. Например, мертвое дерево помоста, кожаную сбрую лошадей или перевязи для оружия. Даже просто одежду, ведь она сплетена из волокон, бывших когда-то живыми растениями.
Я опустилась на то, что осталось от помоста, и одним движением вздернула Ильяна на ноги.
— Придурок, — только и сказала, разворачивая словно бы заторможенного всем происходящим парня к себе спиной и обхватывая его руками за талию. — Скотина. Я тебе все патлы выдеру и задницу надеру, если еще раз…
— Нин-джэ? — Он как очнулся, задергался в моих руках и сразу получил удар силой, как подзатыльник.
— Заткнись!
Продолжать ругаться с ним смысла не было, да и встречный поток воздуха бил в лицо слишком сильно, унося бесполезные слова. Мы взлетели.
Надо было улетать прочь с этой площади, прочь из города. Как можно дальше. Но прежде чем исчезнуть в полуденном небе, я сделала то, что давно должна была сделать. Отпустила свою силу.
Судя по крикам где-то там, внизу, марионеткам ордена, тем самым, с наростами на голове, это очень не понравилось. Настолько, что они осыпались пылью под ноги перепуганным и ничего не понимающим горожанам. Крылья дрогнули, и я чуть не ушла в пике. Проклятье! Неужто это тело такое слабое? Или мои собственные силы на исходе?Кто-то внизу крикнул, что-то мелькнуло совсем рядом.
Ага, стрела. А вот и вторая. Нужно было подняться выше, но крылья плохо ворочались, по крайней мере по сравнению с тем, к чему я привыкла.Прямо у головы Яна пролетел огненный шар — и тут же внизу раздался оглушительный грохот. Выстрелы прекратились, и я, не оборачиваясь, понеслась прочь.
Глава 60
Риду Рой, князь Ла Риду
Я успел вымыться после дороги и облачиться в чистое, уложить волосы и привести в порядок руки. Но, стоя в толпе, вдруг осознал, что никогда еще не чувствовал себя настолько вывалянным в грязи.
Помост был буквально в паре метров, потому я с ужасающей ясностью видел все: бурые пятна на несвежей древесине, наточенный топор. И следы на лице и руках связанного пленника. Вероятно, они были и в других местах, просто рваная рубашка скрывала их от глаз, однако было ясно: славные блюстители морали не поскупились на пинки и удары.
— Он заслужил. — Я понял, что говорю вслух, только поймав удивленный взгляд Юдина. — Заслужил. Это стоило сделать двадцать лет назад.
— Стоило. — Юдин скрестил руки на груди и чуть прищурился. Со стороны казалось, что он готов наслаждаться шоу и заинтересован в происходящем не меньше других зевак, но я почти кожей чувствовал искрящее напряжение. — Но мы не сделали. Мы дали ему жить, мы дали ей его любить. Мы позволили решать им самим. А потом вдруг резко изменили правила придуманной нами же игры.
— И что?
— Ничего. — Огонь невесело улыбнулся. И, помедлив, признался: — Знал бы, что все так обернется, прибил бы его еще там, когда он пытался меня зарезать. Зря ты не сломал ему тогда шею.
Смешно жалеть, что не убил человека, который все равно вот-вот умрет. Но, наверное, только если не видеть разницы между гибелью в каком-никаком бою и бездарной кончиной от рук палача. По мне, смерть и есть смерть, особенно если и при жизни гордиться было особенно нечем. Но для Юдина, кажется, разница была существенной.