Глава 61
Ли Нин
— Знаешь, — я снова легонько поцеловала его в губы и провела пальцами по седой гриве, — мне теперь кажется, что я влюбилась еще тогда…
— Когда? — послушно, хотя почти без звука переспросил Ян. Глаза у него были тоскливые, словно у побитой собаки. Я обнимала его за плечи, его голова лежала на моих коленях. Я его целовала. Но мы оба знали, что это ненадолго. А потом…
А потом неизвестность. Страшная и пустая. Последнее испытание. Для меня и для него.
— Тогда, на площади. Когда тебя приговорили к порке. Камень зачитывал приговор, а ты так странно улыбался.
— А, понятно. Тебя моя голая задница так впечатлила, что ты не смогла ее забыть? — Легкое ехидство пробилось в его глазах, как солнечный луч сквозь сплошные тучи.
— У тебя отличная задница. — Еще один легкий поцелуй в губы. Так странно и смешно… Я целовала его и понимала, может быть впервые в двух жизнях, что хочу его по-настоящему, как мужчину. Настолько хочу, что внутренности сводит от болезненной нежности.
И знаю, что ничего не будет. Сейчас не будет. А может быть, никогда.
— Жаль, что ее мало, — вздохнул Ян, поднимая руку и проводя пальцами по моей щеке.
И я понимала, что он имеет в виду. Я все равно должна уйти, а ему придется меня отпустить. Впервые в жизни поступить как взрослый человек. Услышать меня. Понять. И принять.
Ильян. Опасный, вспыльчивый, чудовищно ревнивый и жестокий. Темная-темная ночь, горький урок, чудовище. А я все равно помнила, каким он бывал, если сквозь его тьму светило солнце. Смешной и остроумный, изобретательный до невероятности. Веселая и злая наблюдательность позволяла ему шутить удивительно метко и остро, я смеялась до колик, даже если он поддевал именно меня.
А его воля к жизни, упрямая и неистребимая, вызывала восхищение. Лоб разобьет в кровь, но не перестанет улыбаться…
Но где-то в тщательно скрываемой бездне этого существа текли реки такого горького одиночества и такого страстного желания тепла, что у меня сердце заходилось от волнения, сожаления и еще чего-то мне самой непонятного.
— И-ян… Ян-ди…
Мгновение замерло на кромке обрыва, и мы вместе с ним. Упадем? Взлетим?
Не успели ни того ни другого.
— Принесла нелегкая. — Ян вдруг сел и дернул меня на себя, заслоняя плечом. В лицо плеснуло холодным воздухом. Я вздохнула.
Ветер и на этот раз успел первым. История повторяется?
— Не суйся под руку и вообще помолчи, — велела я ощетинившемуся злобой Яну. — Я хочу видеть, что могу тебе верить. Могу ведь?
— Можешь, — сказано было с трудом, сквозь до хруста сжатые зубы. — Но если он…
— Ничего он тебе не сделает.
— Мне?!
— Все, помолчи.
Я чуть оттолкнула свое седое несчастье и пошла к Ветру. Он свернул воздушные вихри, на которых прилетел в ущелье, но не совсем рядом с нами, а чуть поодаль, так, чтобы я его видела. И поняла: он больше не собирается действовать силой. Во всяком случае, пока.
— Привет, — прозвучало странно, но я не придумала, что еще сказать.
— Здравствуй, И-Нин. — Голос Шая звучал глухо, и сам он казался словно бы пепельным, подернутым пылью. Не внешне, нет. Изнутри. — Почему?
— Почему что, Ветер? — Я вздохнула.
— Почему не я? — От его вопроса повеяло такой тоской, что даже напрягшийся у меня за спиной Ян не стал ни фырчать, ни хмыкать.
— Не знаю, Шай. — Улыбка едва коснулась губ. — Разве кто-то может ответить на этот вопрос?
— Ты ведь была моей. — Ветер сел на камень и устало опустил плечи. — Помнишь? Я с ума сходил, как ты меня бесила. И не мог дня прожить, чтобы не найти тебя и не…
— Не побесить в ответ. — Веселье вышло грустным. Тем более что одна нетерпеливая ночь уже скрипела зубами. Но молчала.
— Когда я тебя потерял, И-Нин? Почему?
— Ты не потерял, Ветер. — Веселиться расхотелось. — Ты отдал. Отдал меня ордену и в первый, и во второй раз. Именно тогда я ушла навсегда. И ты сам знаешь почему.
— Не знаю. — Он угрюмо отвернулся. — Но это уже неважно. После того, что ты устроила, орден решил устроить захват власти в моем княжестве. Они подняли и привели в город орды странных мертвецов и перестали прятаться за сказку о том, что это маги смерти нарушают порядок течения жизни.
— Я предупреждала. — Усталость навалилась на плечи. — Еще двадцать лет назад предупреждала. Но меня никто не захотел слушать.
— Ну вот теперь слушаю… Что ты собираешься делать дальше? Если я все правильно понял, — Шай позволил себе быстрый ледяной взгляд на Ильяна, — долгов тебе не вернули. Ни он, ни я.
— Но у вас есть шанс. — Я улыбнулась, оглянувшись на свое несчастье, насупленное и настороженное.