– Как вы думаете, какой это корабль? – Энни последовала за ним к двери, но он резко повернулся к ней:
– Оставайтесь здесь.
– Но…
– Вы меня поняли, Энни?
Конечно поняла. Не такая уж она тупица. Но, согласно склонив голову, она чувствовала себя очень глупо. Не задерживаясь больше, он ринулся из каюты.
Корабль оказался гораздо ближе, чем предполагал Джеми.
Когда он добрался до палубы, шхуна была на расстоянии не более двух миль и быстро приближалась. Впередсмотрящий наверняка спал, раз дал предупреждение так поздно. Джеми взял себе на заметку не забыть протащить ублюдка под килем, когда все кончится.
Он бросился вперед, взлетел, прыгая через три ступеньки, на верхнюю палубу и снова бросился к поручням, где стоял преподобный, наблюдая за приближавшимся кораблем в подзорную трубу.
– Что ты об этом думаешь?
Едва взглянув на своего молчаливого квартирмейстера, Джеми выхватил у него трубу. Прищурившись, он провел трубу по корпусу, парусам, по развевавшемуся на флагштоке черному вымпелу. На его лбу выступил холодный пот. Хотя времени терять было нельзя, Джеми опустил трубу медленно.
– Де Порто.
– И я так думаю.
Эти безразлично произнесенные слова вызвали у Джеми прилив энергии.
– Добавить парусов! – крикнул он, глянув на ярды натянутой парусины, ослепительно белой при свете солнца. «Шлюха Франции» быстро приближалась с наветренной стороны, оставляя Джеми мало места для маневра.
– Проклятие! – Тот, кто запоздал поднять тревогу и поставил «Гиблое дело» в такое уязвимое положение, дорого заплатит. Джеми постарался выкинуть из головы мысли о том, что он сделает с этим ублюдком, пытаясь решить, как лучше действовать.
Об отступлении не могло быть и речи. Кроме того, это было почти невозможно. Шхуна де Порто была совсем рядом. А Джеми по печальному опыту знал, что в скорости она не уступала «Гиблому делу».
Им придется принять бой, несмотря на невыгодное положение. Джеми посмотрел вниз на матросов. Они столпились вокруг кладовой, окружив Кину, раздававшего мушкеты и пики. В основном это был надежный народ. Могут биться с кем угодно.
– Веселей, ребята! – завопил он. – Раздвинем ноги «Шлюхи Франции»!
Из дико машущей руками толпы вырвалось хриплое «ура», что подняло настроение Джеми. Он схватил рупор:
– Вантовые, на мачты! Приготовиться к стрельбе по палубам!
Джеми мог не беспокоиться насчет пушек. Наверняка Кина уже распорядился открыть порты, и сейчас черные рыла уже выглядывали наружу. Вместо этого он повернулся к рулевому, вцепившемуся в штурвал. Его обветренное лицо было все в поту.
– Держи курс ровно, как только можешь, Фарли, – ободряюще сказал Джеми. Подветренное положение, в котором они оказались, осложняло маневры. Позиция была не из тех, что нравились Джеми. Как только «Шлюха Франции» пересечет их курс, «Гиблое дело» попадало в опасность. Если французские бомбардиры будут метко стрелять, то смогут продырявить корпус шлюпа ниже ватерлинии, пока он кренится под ветром.
Но Джеми старался об этом не задумываться. Он перевел взгляд с компаса на паруса француза.
– Следи за ней, Фарли, – предупредил он рулевого. – Не давай ей пройти у нас за кормой. – Штурвал повернулся под узловатыми, коричневыми от загара руками, и Джеми расставил ноги для большей устойчивости при бортовой качке. Он снова глянул на преследователя, расплылся в улыбке и хлопнул Фарли по склоненному плечу: – Славно сделано, сукин ты сын.
На палубе внизу матросы устанавливали паруса, натягивая и отпуская шкоты и лини. Они работали идеально согласованно, так что любо было глядеть, несмотря на их разбойничий вид.
– Пушки на товсь, – проорал Кина, и Джеми махнул в ответ. «Шлюха Франции», чей черный корпус взрезал лазурную воду подобно мечу дьявола, почти поравнялась с ними. В любое мгновение Джеми ожидал услышать громовой рев ее поворотных пушек.
– Стреляй по своему усмотрению, мастер Кина, – завопил Джеми, приветственно вскинув руку. Чернокожий ответил тем же, потом повернулся и стал расхаживать по усыпанной песком палубе, останавливаясь у каждой четырехфунтовой пушки, здесь давая совет, там дружески кивая.
Джеми набрал полные легкие соленого воздуха, ощущая нарастающее возбуждение. С какой стати он беспокоился? Его еще не оставило везение, бывшее с ним с того времени, как он спасся от петли палача в Лондоне. Пусть с вахтой вышла промашка, но де Порто для успеха потребуется кое-что посерьезнее выгодного положения.
Шлюп кренился под ветром, пока они маневрировали, стараясь занять лучшую позицию и не допустить, чтобы французский пират прошел у них за кормой.
– Они почти рядом, капитан.
Джеми дал Фарли еще одно короткое указание, затем прошел к поручням. Преподобный был прав. Уже не требовалось смотреть в подзорную трубу, чтобы разглядеть надвигавшийся с востока контур «Шлюхи Франции». Она была облеплена матросами, действия которых повторяли действия его собственной команды. Одни карабкались на ванты с висевшими через плечо мушкетами. Другие стояли у пушек, ожидая, как и люди Джеми, сигнала, чтобы поднести фитиль к запалу.
Джеми вцепился в поручни, наблюдая, как ненавистный де Порто медленно подбирается к его борту. Отсчитывая секунды по биению собственного сердца. Брызги бриллиантами сверкали на солнце. Тот же ветер, что спутывал его волосы, наполнял паруса, давая им жизнь, давая жизнь «Гиблому делу». Закинув голову, Джеми обратил лицо к небесам. Настал решающий момент.
Он открыл рот, чтобы дать сигнал бомбардирам, но еще не издал и звука, как услышал выкрикнутый Киной приказ. Не успел он подумать, до чего верен расчет его главного бомбардира, как громовой рев пушек расколол райское спокойствие. Он инстинктивно расставил ноги, чтобы удержаться при крене корабля от отдачи. Пушистые облака дыма вырвались из жерл пушек и медленно развеялись на ветру, но внимание Джеми было поглощено «Шлюхой Франции». Он смотрел, как упадут заряды, и завопил, увидев разлетающееся дерево на палубе француза.
Но его радость была недолговечной.
Ответный залп вырвался из глядевших на него черных дул в волне оранжевых языков огня. Корабль задрожал под ударами зарядов шрапнели. Джеми вглядывался сквозь дым, пытаясь определить нанесенные такелажу повреждения. Паруса, все еще туго натянутые, гудели на ветру, удерживая «Гиблое дело» наравне с кораблем француза.
Теперь стрельба шла непрерывно, словно постоянные удары колотушки сотрясали корабль, вода между ними словно вскипела. Когда ветер прорвал завесу насыщенного серой и селитрой дыма, Джеми увидел грязных, потных бомбардиров, прочищающих стволы пушек, быстро забивающих пороховой заряд и ядро, прежде чем поднести фитиль к запалу.
– Возьми ближе к ним, Фарли! – скомандовал Джеми рулевому, потом повернулся, глядя на все сужающееся пространство моря между двумя кораблями.
– Вы уверены, что это разумно? – Преподобный приложил ладони рупором ко рту, чтобы быть услышанным. – Приближаться к этим пушкам… – Он не стал договаривать. Последствия были слишком очевидны. По палубе сновали матросы, опрокидывая ведра с водой и песком на разгоравшееся то тут, то там пламя.
Корпус корабля сотрясался от ударов.
Раздавались крики людей, задетых разлетавшимися кусками дерева. Если существовал ад на земле, то он был здесь. Адские запахи, адские вопли, жара, как будто липнущая к коже. А Джеми направлял их прямо к воротам преисподней.
– Капитан. – Преподобный обернулся к Джеми, сжав губы и дико вращая глазами. – Еще немного, и это будет стрельба в упор.
– Но мы же держимся. – Джеми изогнулся, чтобы отдать приказ рулевому: – Теперь так держать, ровнее. – Снова повернувшись к преподобному, Джеми ухватил его за руку: – Теперь готовь людей для абордажа. – Его покрытое потом и сажей лицо прорезала широкая ухмылка. – Он прозевал свой шанс, преподобный. Француз прозевал его!