– Конечно нет, – возразила Энни, хотя приблизительно на это она и надеялась. Нет, не то, что он пожертвует жизнью, но что захочет помочь. Все любили ее дядю и восхищались им. Буквально все. Даже Израэль. Энни привыкла воспринимать это как само собой разумеющееся, как восход солнца или пассаты.
Но капитан Маккейд не желал воспользоваться возможностью оценить лучшие стороны характера дяди Ричарда. Понять, что же он пытался здесь сделать. Он только стоял, яростно глядя на девушку горящими зелеными глазами.
– Не смотрите на меня так, будто я вас разочаровал. Я не собирался отправляться сюда, и не вам об этом напоминать, Энни. Если бы не подмешанное снотворное, я был бы…
– Совсем не обязательно сообщать нам, где бы вы были. – Она отлично помнила, чем он занимался до того, как снотворное подействовало. И он тоже.
– Снотворное? – Ричард выглядел озадаченным. – Что вы имеете в виду, капитан Маккейд?
Он проболтался, да еще в трезвом виде. Джеми молчал, ругая себя за то, что позволил языку обогнать мысли. Конечно, он разозлился на эту девицу, которая чего-то подмешала в вино и приволокла его сюда, но ее отчаяние он мог понять. Видит Бог, он-то мог это понять. Но он вовсе не собирался распространяться перед стариком. Только теперь было слишком поздно жалеть об этом. Джеми переступил с ноги на ногу.
– Полагаю, вам лучше спросить об этом свою племянницу.
Энни почувствовала, что все смотрят на нее.
– Ну, Энни, о чем говорил славный капитан? – спросил Ричард.
Вот уж действительно славный капитан!
– Он имеет в виду способ, к которому я прибегла, чтобы доставить его на Либертию. – Она сделала глубокий вдох. – Я подсыпала ему в вино снотворного.
– Господь с тобой, Энни. Зачем же ты так поступила? Милая моя, со здравомыслящими людьми надо прибегать к голосу разума.
– Ну, видите ли, капитана Маккейда нельзя назвать здравомыслящим человеком.
– Энни, – укоризненно покачал головой Ричард, – ты не должна…
– Он вовсе не здравомыслящий, дядя Ричард. Он пират.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Это заявление как будто нисколько не нарушило спокойствия старого джентльмена. Честно говоря, Джеми не был уверен, понял ли старик то, что сообщила ему племянница. У него возникло странное желание основательно взяться за Ричарда Корнуэлла и объяснить, что к чему. Но, конечно, он не стал этого делать. Проблемы Ричарда Корнуэлла так же мало волновали его, как и проблемы его племянницы.
Он пожелал Ричарду хорошего отдыха, но старик как будто уже забыл, что собирался вздремнуть. Несмотря на возражения Энни, он предложил своему гостю провести его по колонии.
Разозлившись на себя, Джеми принял приглашение. Но он собирался ограничиться кратким осмотром, а затем отплыть в Нью-Провиденс.
– Помните, капитан, что я у вас под боком. – Израэль придвинулся к нему, похлопывая по пистолету, засунутому за пояс штанов, показывая, что еще кое-что окажется под боком Джеми, если он не будет вести себя осмотрительно.
Джеми только мрачно глянул на него, решив не вспоминать, что и у него есть пистолет, потом снова перевел взгляд на Энни. Неужели Израэль думает, что он собирался схватить девушку и ее дядю и бросить их в море? Может, он и пират, но вовсе не невоспитанный мерзавец. Ну, возможно, он и мерзавцем был, но гордился тем, что не причинял вреда невинным. А Ричард Корнуэлл казался совершенно невинным. Не то что его племянница, черт побери. Ее-то он, может, и бросил бы на съедение акулам, представься такая возможность.
Джеми пытался поймать взгляд Энни, когда она объясняла, как функционирует сахарная фабрика, но она, игнорируя его горящий взор, провела его в раскаленное душное здание, где тяжелый стук роллера с водяным приводом почти заглушил ее голос. Но Джеми нисколько не интересовали колеса, выжимавшие темно-коричневую жидкость из стеблей тростника. И он не думал, что Энни так уж хотелось ему все это рассказывать.
– Все, кому это по силам, поочередно работают на сахарной фабрике, – сказала она, когда они вышли на слепящий солнечный свет. – Это входит в философию…
– И даже вы? – Джеми выгнул брови в насмешливом недоумении. Он заметил, что в отличие от сахарных плантаций на Ямайке и других островах, где он бывал, здесь отсутствовал рабский труд. Во всяком случае не было рабов из Африки. Но он считал, что работники были крепостными.
– О да, и Энни работает с тростником. Она очень даже неплохо разбирается в том, какой густоты должен достичь сироп. Хотя, по-моему, у нее большие способности к управлению плантациями.
– Вполне готов поверить, что это ее сильная сторона.
Не обращая внимания на прозвучавшую издевку и самодовольное выражение лица пирата, Энни прошла вперед на край вырубки. Она остановилась перед грудой обугленных досок.
– Это, – сказала она, махнув рукой, – склад, где мы храним сахарные головы. Или, скорее, то, что от него осталось после визита де Порто.
Джеми ничего не ответил, глядя на следы разрушения… бессмысленного разрушения.
– Этот француз – очень плохой человек, – сказал Ричард, качая головой. Потом его лицо прояснилось, как будто он вдруг вспомнил о чем-то приятном. – А вы, капитан Маккейд, давно изучаете труды Джона Локка? По-моему, его теория управления необычайно привлекательна, а вы как считаете? – Ричард взял Джеми за руку и повернул обратно к деревне.
Беспомощный взгляд, брошенный на Энни пиратом, в других обстоятельствах мог бы ее позабавить. Сейчас она не собиралась прийти ему на выручку, хотя было ясно, что Джеми Маккейд понятия не имеет, как ему реагировать на пространные рассуждения Ричарда Корнуэлла о достоинствах теории Джона Локка.
– Наверное, капитану могло бы быть интересно посмотреть посадки, – сказала Энни, протиснувшись между ними.
– О, конечно, и о чем я только думаю? Наверняка вы захотите все узнать о Либертии, прежде чем решите привести сюда свой корабль с поселенцами.
– С поселенцами? – Джеми бросил взгляд на Энни.
– На нашем острове всегда найдется место для желающих присоединиться к нашему великому эксперименту, – со снисходительной улыбкой сказал Ричард. – Прогуляйтесь по этому райскому уголку, потом заходите ко мне выпить чаю. – Он крепко сжал плечо Джеми. – Я схожу поищу Артура. Вы наверняка подружитесь с моим сыном.
– Я сама его найду, дядя Ричард. – Энни шагнула вперед и взяла его тонкие руки в свои. – Думаю, вам лучше немного отдохнуть. Помните, что сказал доктор Филипс.
– О да. Проклятие старости. Отдыхать, когда еще так много надо сделать. – И старик, тяжело опираясь на трость, направился в сторону ряда коттеджей.
– Я все еще здесь, капитан, на случай если вам что пришло в голову.
Оглянувшись, Джеми заметил, что пальцы Израэля обхватили рукоять пистолета.
– Думаешь, я не управлюсь с тобой раньше, чем ты успеешь вытащить пистолет, если захочу?
– Ну, капитан, можете попробовать, но я бы вам не советовал.
– Израэль, мы не можем тратить время на ссоры. Я хочу показать капитану, что его приятель пират сделал с посадками тростника. – Не оглядываясь, Энни пошла по тропинке, ведущей в джунгли. Только услышав голос Израэля, она осознала, что пират не последовал за ней. – В чем дело?
Джеми стоял сложив руки на груди и упрямо выставив подбородок.
– Я не желаю смотреть никакие посадки. И я не собираюсь дальше играть в эту игру. Если вы не хотите, чтобы я покалечил этого вашего приятеля, вы сейчас же устроите, чтобы я мог вернуться в Нью-Провиденс.
– Понятно. – Энни приняла такую же позу. – Я полагала, что вас заинтересовала Либертия.
– Заинтересовала! – Джеми грубо расхохотался. – В вас больше самомнения, чем во всем британском флоте. С чего вам это взбрело в голову?
– Ну, вы слушали, что говорил дядя Ричард, и…
– Я слушал вашего дядю только из уважения к нему. – Джеми знаком остановил ее возражения. – Хоть я и презренный пират, но я не привык издеваться над старшими. – Он посмотрел ей в глаза. – Даже когда со мной поступают вероломно.