– Это обитель для неупокоенных, теней и родной мир чуди, – сказал кто-то с дальних рядов.
– Лесёна, есть что добавить?
Многое я помнила из таких же уроков в Обители, но слова Феда врезались в память пуще всего остального:
– Если человек или колдун уходит рано или слишком поздно или погибает от чуди, он отправляется туда.
Все снова притихли.
– Да. – На мгновение у Инирики меж бровей образовалась складка. – Но в Нижнем мире люди и колдуны хоть и не познают вечного лада Верхнего мира, они все же находят покой.
– А как быть с теми, кого приносят в жертву? – прохрипел колдун с первого ряда. Он тряхнул седой головой, явно с раскачки подбирая слова. – Кого пользуют для кровавых обрядов?
– Они перерождаются в чудь или неупокойников. Они не могут покинуть Срединный мир, становятся заложными душами, – ответила Инирика.
– А Чудова Рать?
– В Чудову Рать может взять только ее воевода, а воевода – наш слуга. Не бойтесь. Тот, кто работает во благо Нзира, никогда не пополнит ряды Чудовой Рати.
Раньше я думала, что нет страшнее участи, чем попасть в Нижний мир, но, оказывается, есть – стать заложным покойником в Чудовой Рати. Потерять себя навечно в хороводе Ворона. Путь без конца. Никакого покоя. Никакого приюта. Никаких близких. Только вечный холод, мрак и одиночество…
– Чудова Рать неподвластна законам Трех Миров, – сказала Инирика. Ее голос дрогнул от восторга. – Бессмертна и всесильна. Нам нужно держаться ее. И нужно быть заодно.
Меня не покидало чувство, что этим она хотела мне что-то сказать. Неужели надеется, что я вступлю в Совет? Она не выносила меня в Обители, ревновала к вниманию Феда и верила, что я принесу одни разрушения. Неужели она думает, что напускное радушие и частичка общего прошлого сделают из меня послушную девицу?
После урока и дневной трапезы мы с Минтом встретились и, привычно обмениваясь шутками, пошли на тренировку. Во дворе играли в снежки дети, а Велена и ее подруги за ними присматривали.
– Ого, делают успехи. – Минт кивнул на вход в город.
От ворот по камням и деревьям ползли тонкие ледяные иголки. От малейшего ветерка они складывались в морозные узоры, и свет играл через них, оставляя на домах радужные брызги. Ханзи улыбнулась мне, прикрывая варежкой созданную сосульку.
– Узнаю руку мастера! – крикнула я ей.
– Ханзи, перестань! – Велена с сердитым лицом двинулась к девочке.
Ханзи спряталась за нами с Минтом и, старательно подбирая слова, сказала ему с сильным вакханским говором:
– Ты, длинный, не выдавать меня!
– А что мне за это будет? – тут же нашелся Минт.
Ханзи нырнула за остов стены, и в следующее мгновение в Минта полетел снежок.
К нам подошла взъерошенная Велена. Я с сочувствием кивнула ей: иногда общение с детворой выматывало похлеще тренировок.
– Где эта негодница?
– Кажется, побежала туда. – Минт махнул рукой на орущую детвору.
Велена тихо выругалась и пошла обратно. Из-за стены вылетело яблоко. Минт поймал его, перекинул мне, потом схватил Ханзи за шиворот и поволок к остальным детям.
– Это обман!
– Нет, это обмен. – Минт с легкостью уклонялся от маленьких кулачков. – Кому сегодня вечером рассказать сказку? Нормальную, не как эти, колдовские.
– Сперва ты, длинный, пустить меня на место!
Минт, посмеиваясь, остановился.
Когда Колхат с червенцами напали на вакхан, Ханзи чудом удалось уцелеть. И она не только выжила, но и сумела сама найти дорогу в колдовской город и провести сюда младших. Все они держались обособленно, гуськом ходили за Ханзи, и она развлекала их на свой манер. Приставленные к ним няньки менялись с пугающей скоростью: детей вакхан никто не мог ни угомонить, не уследить, и, собственно, им дозволялось многое. Лишь бы учились и шибко не бедокурили. Мне и самой иногда выпадало задание то последить за ними, то поучить чему-нибудь. Но поскольку учить я могла только танцам, рунам или языку Светлолесья, то после моих уроков половина детей была довольна, а другая сбегала от меня во Второй Круг, и потом приходилось вместе с Минтом их до ночи искать. Хотя эти хитрецы обычно сами являлись к вечерней трапезе.
Вот и сейчас Ханзи с самым что ни на есть плутоватым лицом задумалась над предложением Минта.
– Ла-а-адно, длинный! Ты уметь уговаривать. Расскажешь про Арзу Костянику и его сокровища! – Она милостиво пожала Минту ладонь. Тот подхватил проказницу на руки и уронил ее в снег на радость остальной ребятне.
В нас полетели снежки и разгневанный взгляд Велены.
– Будьте добрее с Веленой, ей сейчас непросто, – сказал Минт.
– А чего она мне колдовать не дает?