За обедом Фрейю поприветствовала бутылка вина. На следующий день на столе, накрытом для завтрака, поджидала роскошная ветчина. Фрейя добрых десять минут колебалась, но решила, что нет смысла отказываться. К тому же они с отцом были голодны. Ветчина испортится, пока дождется Рюрика, а Фрейя не могла позволить, чтобы несчастная свинья погибла просто так. Поэтому она сварила густой и сытный суп, ругая дреки при каждом помешивании.
Чего ему надо?
«Вечности», — прошептал его голос из памяти.
— Боже, Фрейя! — воскликнул отец после первой ложки. — Это невероятно вкусно! Ветчина? Не помню, когда в последний раз ел ветчину.
Со слезами на глазах Фрейя наблюдала, как отец жадно съел миску похлебки. Затем еще одну. Разве можно смотреть на это без жалости? Фрейя хотела поблагодарить Рюрика за этот дар, пусть даже это поведет ее по кривой дорожке и закончится разбитым сердцем.
Рюрик ясно дал понять, что она для него — завоевание. Он — дреки, а она — человек. Когда Фрейя станет старой и седой, Рюрик не будет более желать ее, а ей не место в его мире. У них нет общего будущего. Совсем. Фрейя вытерла слезы, съела суп и надела фартук, намереваясь заняться домашней работой.
Только обнаружила, что чертовы стойла вычищены, ягнята жадно поглощают сено, которое она не давала, а в отдельном стойле блеет огромный баран с могучими рогами, закатывая глаза, будто после невероятного шока. Впрочем, шок он, вероятно, и правда перенес. Вспомнить только тот полет. Фрейя неподвижно застыла. Баран. Проклятый баран. Она словно вернулась к началу всех неурядиц.
«Если бы той ночью я не помчалась за бараном…»
А этого дреки, будь он трижды проклят, и следа не было. Она ни разу не слышала и не видела его.
— Хватит! — крикнула Фрейя и завертелась, как ошпаренная, обнаружив в пустом сарае экстравагантное измурудное ожерелье, которое боялась даже взять в руки. — Я обещала тебе одну ночь! И все!
Единственным ответом была тишина.
Фрейя схватила ожерелье и яростно встряхнула.
— Ты не очаруешь меня, высокомерная тварь! Я тебе больше ничего не дам! Заканчивай эти дурацкие игры!
— Ты сама установила правила, милая Фрейя.
Она закружила по сараю. Ни следа.
— Мои правила? Я обещала одну ночь, и все!
— Ты обещала свое сердце, если я угадаю твое самое заветное желание.
Внутри все застыло.
— Я не это имела в виду.
— Хочешь сказать, что солгала мне?
— Нет! — Фрейя прикусила губу. Она лишь хотела отшить его, обеспечить себе свободу. — Я только… Это была всего лишь шутка!
— Я — дреки, Фрейя. Наше слово незыблемо, иначе этот мир давно охватила бы война. Лишь наше слово удерживает мир от хаоса, и мы обязаны выполнять свои обещания.
Фрейя обернулась.
— Где ты? Покажись!
По спине скользнуло нежное прикосновение. Фрейя крутанулась, но в сарае никого не было.
— А зачем? Разве что ты решила хорошенько отблагодарить меня за подарки.
— Поблагодарить? — рявкнула Фрейя. — Я их все хочу вернуть! Ничего не возьму!
— Я не приму их обратно.
— Будь ты проклят…
— Можешь бросить их в болото, мне без разницы. Это подарки, Фрейя. Делай с ними, что хочешь. Однако осмелюсь заметить, что твоему отцу, похоже, нравятся новые ботинки.
Сердце Фрейи рухнуло в желудок.
— Не вмешивай сюда папу!
— Договорились.
— И за мной не ухаживай! Прекрати это безумие. Этим меня не возьмешь. У нас нет будущего. Лишь отчаяние. Ты получил, что хотел, давай оставим все как есть.
Еще одно нежное прикосновение к лицу.
— Упрямая Фрейя. Я едва начал, и ты понятия не имеешь, чего я хочу от тебя.
— Так нечестно! Я так не хочу!
Тишина.
Фрейя обернулась, чувствуя себя очень несчастной из-за слов, что сорвались с ее губ.
— В ту ночь ты хотела меня, — наконец ответил дреки, и Фрейе показалось, что ему почти больно. Ему, с несокрушимой гордостью и непоколебимым осознанием собственного места в мире.