— Это повод меня хватать? — я вскинула бровь, всем своим видом изображая невозмутимость. Настоящей причины паниковать не было. Пока что.
Пусть он ищейка по своей натуре, однако всё равно вынужден подавить свою звериную суть и действовать в рамках законов и приличий. Благо, что страха, который мог только раздразнить, я перед мужчиной не испытывала. Никакой паники. Лишь холодная констатация того, что если я снова потрачу свои силы на бегство, это окончательно меня вымотает.
— Что вы, лиа, — усмехнулся мужчина, медленно разжимая пальцы. — Просто мне показалось на миг, что я знаю вас.
— Сомневаюсь. Я вас впервые вижу, льен, — откликнулась я, с досадой отмечая, что сверху кто-то спускается, а значит, усыпить дифа пока не удастся.
— Йон Чевир, — он протянул ладонь и улыбнулся. Несмотря на грубоватые черты лица, блеснувшие в полумраке клыки и мерцающие двумя лунами глаза, улыбка вышла максимально располагающей.
— Айрин Грассия, — со вздохом представилась я, пожимая его ладонь.
Имя было моим, но тем, которым меня никогда здесь не называли. Фамилия же принадлежала бабушке, обитавшей к югу от Хоаннора. Почти что честно. Ведь дифы тонко чувствуют враньё, а я под этим именем в магической школе была записана и наставники обращались исключительно так.
— Ну вот, теперь мы точно знакомы, — он продолжал обаятельно улыбаться, не сводя с меня взгляда. — Как насчёт ужина?
Я удивлённо хлопнула глазами и невольно склонила голову, пытаясь понять, не шутит ли он. Ожидать можно было чего угодно, вплоть до ареста и разоблачения. Но того, что меня попытаются склеить прямо в процессе очередного побега, я предположить не могла.
— Простите, льен. Но вы не находите, что время неподходящее, — заметила я лишь чудом сохранив самообладание и даже умудрившись ответить ему вежливой улыбкой. — К тому же, я спешу…
— Я не настаиваю на том, чтобы ужин состоялся именно сегодня, лиа. Мы можем отложить его на завтра. Вы свободны?
Ответить я не успела. Ситуацию спасла очнувшаяся зан. Никогда бы не подумала, что когда-нибудь буду рада истеричному полудуху. Только сейчас вопли, донёсшиеся с верхних этажей, звучали словно гимн моему спасению.
— Чевиррр!!! — послышался истошный крик, заставивший меня вздрогнуть, а самого дифа побледнеть. — Я убью тебя, Йон! — сверху послышался грохот, и звук разбивающегося на осколки стекла. — Твою ж мать!
Видимо, напрасно я свет погасила за собой. Приходящие в себя после забвения существа, иной раз не сразу могут правильно сориентироваться в пространстве. Вот и результат.
— Простите, это моя секретарша, — повинился мужчина, и потёр пальцами свободной руки правое веко, привычно пытаясь унять нервный тик. — Вынужден вас покинуть.
Быстрым, но всё же не лишённым изящества движением, он склонился, чтобы поцеловать тыльную сторону ладони и с видимым сожалением выпустил мои пальцы.
— Ничего, идите, льен, — откликнулась я смущённо, убирая руку за спину.
— Я найду вас, лиа, — бросил он напоследок и рванул наверх.
Обещание звучало подобно угрозе, но вряд ли он сможет её воплотить. Я приложу все усилия, чтобы избежать нашей повторной встречи. Потому что сейчас ему наверняка ничего не будет стоить сложить очевидные факты и понять, что же на самом деле случилось с его секретаршей.
Если взбесившаяся зан не убьёт его раньше.
С такими вот оптимистичными мыслями я снова оказалась на улице.
2 глава
Начинал мелко накрапывать дождь. Пришлось снова вывернуть мантию и надеть её как полагается, накинув на голову капюшон. На город плотным пологом опускалась тьма, а значит, спрятаться от ненужного внимания будет не так сложно.
Только вот с наступлением ночи образовывается и одна проблема. Кошелёк мой остался там же, где и весь багаж — в камере хранения железнодорожного вокзала, а потому мне не на что снять жильё. Той мелочи, что болтается в карманах, хватит лишь на то, чтобы оплатить себе ужин, и так хоть немного восстановить силы. Но возвращаться в таком состоянии за своими вещами слишком опасно. За вокзалом теперь могут следить.
Сплоховала, ничего не скажешь. И даже то, что ячейка арендована на моё второе имя не спасёт, если за дело возьмутся императорские дознаватели.
Я искривила губы в скептической усмешке. А много ли чести, чтобы к этому делу ещё и дознаватели подключились? Кто его знает. Разобраться бы с тем, что именно произошло с моей семьёй.
Тэльхи назвала меня убийцей, и её слова беспрестанно царапали меня изнутри. Как бы я ни старалась гнать от себя дурные мысли, это не помогало успокоиться. В голову лезло самое страшное. И самое очевидное.
Постояв немного в парке и с сомнением покосившись на скамейку, так заманчиво накрытую козырьком, я пошла прочь. Не дожилась ещё, чтобы спать под открытым небом. Всё-таки я аристократка по крови.
Место, куда я предпочла направиться, тоже не походило на шикарный мотель. Хотя нечто общее у него с гостиницами определённо имелось.
Дождь постепенно усилился, и небо прорезала огромная ветвистая молния, освещая большие чёрные ворота, увитые коваными лозами, блестящие от влаги очертания памятников и покатые крыши склепов. Передо мной во всей своей мрачной красоте раскинулся огромный некрополь, и едва заметная, скромная калитка, ведущая на главную дорогу, будто бы специально была приоткрыта.
Я не страшилась дурных знаков, духов усопших и призраков падших божеств, которые по легенде обитали на территории легендарного кладбища. И меньше всего опасалась встретить на своём пути кого-то живого. В такую-то погоду это маловероятно.
Единственное, чего я действительно боялась, это найти подтверждение своим догадкам, на которые столь красноречиво указывали последние события.
Но не хуже ли неведение?
Дорогу я помнила плохо. Бывать тут приходилось от силы раза два в своей недолгой жизни. В прошлой жизни Даны Рисэль, девочки-шэйсу.
Говорят, что шэйсу не умирают, а только воссоединяются с создавшей их стихией. Мама сама так говорила. Но когда ушла бабушка, она не могла скрыть слёз и попыток тайком промокнуть их траурным кружевным платком.
— Смотри, у истинных шэйсу даже могил нет, — говорила она, осторожно прикасаясь к чёрной поверхности камня, где были выбиты имена ушедших родственников и даты рождения-смерти. — Она отправилась в лучший мир…
Последнее она говорила уже будто бы для себя, переводя взгляд на цветной витраж, изображающий сплетённые воедино стихии, образующие «цветок духа» — символ бессмертия и несокрушимой силы. Радужные края острых лепестков красиво переливались на свету, пропуская в мрачное, но просторное благодаря высоким сводам помещение солнечные лучики.
Я верила ей. Ведь мёртвых шэйсу я действительно не видела.
Только спустя некоторое время у меня появились вопросы. Периодически они навязчиво лезли мне в голову, но задавать их кому-либо я так и не решилась.
Шли годы, а магия не проявлялась. Я не слышала игривого зова ветра, молчала равнодушно земля, не пели своих песен стремительные воды, и по-прежнему злым оставалось пламя, всякий раз жестоко наказывающее за попытку прикоснуться к нему. Не проявлялись во мне задатки таких побочных талантов, как дар чувствовать течение жизни в растениях или понимать структуру металлов.
И глядя на своих родных и сверстников, я думала о том, а шэйсу ли я? Исчезну ли я после своей смерти, вернувшись к стихиям, или от меня останется мерзкая пустая оболочка, как наглядное свидетельство моей неправильности?
Мысли об этом всколыхнули воспоминания о произошедшем со мной потом, в тот день, когда я немного узнала о своём настоящем даре. Но я отмахнулась от них. Не время копаться в памяти.
Сойдя с главной дороги, я осторожно ступила на разбухшую от дождя жирную кладбищенскую землю. Каблуки слегка утопали в ней, из-за чего снова давала знать о себе травмированная нога. Но к подобному я давно привыкла. Эта боль — напоминание о моей ошибке и ничего кроме. Уж точно не повод ныть и отступать.