— Думаешь, удержишь меня? — в голосе Рейш уже слышались рычащие нотки.
Она опрометью бросилась в комнату, и спустя всего пару мгновений Йон услышал звук открываемых задвижек на окне и раздражённое шипение. В последний раз он слишком крепко всё запер, да ещё и заткнул щели, чтобы не сквозило.
Детектив кинулся следом и перехватил диффу за руку в тот момент, когда она уже высунулась из окна. Пришлось дёрнуть девушку на себя, пока она, чего доброго, не соскользнула вниз головой. В неярком дневном свете её волосы взметнулись белым пламенем, хлестнув Йона по лицу. Но вместо того, чтобы разжать руки и отпустить, он прижал к себе слабо сопротивляющуюся Рейш.
От этих необычных волос и разгорячённой кожи исходил приятный и волнующий кровь запах. Он заставлял на время забыться, утопая в тревожащих ощущениях. Всё, что занимало мысли прежде отошло на второй план, растворилось в искрящихся от эмоций глазах диффы.
— И зачем, скажи на милость, ты это делаешь? — поинтересовался Йон, пытаясь стряхнуть наваждение. — Знаешь же, что я пойду следом…
«Напрасно Айрин дала ей одежду», — подумал он. Безжалостный натиск инстинктов поставил Чевира перед правдой, которой он избегал. Ему не хотелось отпускать от себя Аррейшу и позволять ей самой решать свои проблемы вовсе не потому, что считал это своим долгом. Их связывало нечто гораздо большее.
— За напарницей ты не готов был идти, — негромко заметила Рейш.
— Ей нужен не я, — откликнулся Йон, чувствуя горечь от озвученного вслух признания.
— Следуя твоей логике, между нами всё иначе, — диффа выразительно посмотрела на удерживающие её руки.
— Так скажи это сама, — предложил мужчина вкрадчивым голосом и с невинной улыбкой добавил: — Расскажи мне о том, что забрела ко мне совершенно случайно и собираешься бежать не из-за того, что испытываешь.
Аррейша отвела взгляд и опустила голову. Гордости этой девушке было не занимать, но она понимала, что спорить бессмысленно. Ведь речь шла даже не о любви или привязанности, а о сущности самих дифов. Признание кого-то парой это всегда взаимно, безусловно и навсегда.
— Гостиница многое для меня значила, — произнесла Рейш, не глядя на Йона. — Я не брала денег с соплеменников, уходящих из общин, и считала, что поступаю правильно. Взамен они предали меня и собирались убить.
Детективу не нужно было расспрашивать о том, как именно это произошло и почему. Он прекрасно помнил, каких взглядов придерживаются дифы, обитающие за пределами Хоаннора. Недаром городские называли их дикими собратьями. В общинах, где не признавали благ цивилизации и не использовали магию, считали дифов самыми чистыми и приближенными к природе существами. На ищеек они смотрели с неприкрытым презрением.
— У нас будет новый дом, где ты станешь полноправной хозяйкой. А я позабочусь о том, чтобы больше никто не посмел причинить тебе вреда, — обнимая девушку одной рукой за талию, другой Йон коснулся серебристых прядей, рассыпавшихся по плечам. — Аррейша.
Ему хотелось заверить её в том, что он и сам никогда не сделает ей больно, но замолк, едва их взгляды снова встретились. Одно то, что они оба находились под властью этого притяжения, причиняло им столько же радости, сколько и боли.
Рейш вдруг потянулась куда-то в сторону, и Йону пришлось нехотя её выпустить.
— Холодно. Нужно закрыть окно, — как ни в чём не бывало пояснила девушка, разворачиваясь. Совершать глупостей она не стала, а действительно вернула на место створки и повернула все щеколды. — Я всё исправлю…
Она раздосадовано прикусила губу и принялась поднимать с пола обрывки ткани, которой были заткнуты щели.
— Я помогу, — Йон опустился рядом с ней на колени и тоже начал прибирать с пола, а поймав настороженный взгляд Рейш, сказал: — Рама косая, но я наловчился.
Говорить о том, что она может пораниться или с чем-то не справиться он не стал намеренно.
— Почему не поменяешь? — поинтересовалась диффа выпрямившись.
— Я же собираюсь переезжать, не забыла? — с невинной улыбкой откликнулся мужчина. — Точнее, мы.
Ошибка Аррейши заключалась всего лишь в одном недоверчивом взгляде, брошенном свысока — этакой попытке спрятать неуверенность. Она даже попыталась отпрянуть, когда Йон поднялся с колен и ухватил её за руку.
— Рейш, я не стану что-то требовать от тебя или запрещать, — мягко проговорил он. — Но и отпустить тебя не смогу.
Йон почувствовал ответственность за Рейш, но двигало им вовсе не это. Он просто знал, что вдали всегда будет тосковать по ней. Так уж случилось по воле рока, и изменить ничего нельзя. Возможно, это испытание — цена, которую он должен заплатить за спасение той, что вопреки всему останется ему дорога. Только и Аррейша нуждалась в поддержке, и Йон собирался сделать всё, чтобы она не чувствовала себя обязанной или ненужной.
— Я не уйду, — зачем-то пообещала она, хоть этого от неё и не требовалось.
— Но ведь сидеть тут тебе опостылело, — Чевир подмигнул девушке. — Как насчёт вечерней прогулки?
Она взволнованно коснулась своих волос, а потом согласно кивнула и робко улыбнулась.
«Чудная, как и все женщины, — подумал мужчина, украдкой наблюдая, как спешно Рейш пытается привести себя в порядок. — То готова бежать через весь город, в чём придётся, а теперь волнуется о немного растрёпанных волосах».
***
Вернувшись в участок, Валаэр решил спрятаться от суеты в своём кабинете. Нужно было успокоить нервы и написать отчёт. Росселя допрашивали агенты имперской службы и инспектор по делам безопасности, поэтому мешать было некому, но даже скупые официальные слова не ложились на бумагу. Внутренний протест, рождённый раздиравшими следователя противоречиями, не позволял ему сосредоточиться. И очевидность того, что и когда именно пошло не так, не облегчало задачи.
Несколько раз Аншьесс порывался отправиться к Айрин, чтобы поговорить с ней, но пока сдерживался, довольствуясь короткой встрече с её напарником, который сообщил о том, что всё в порядке. Она же не спешила показываться ему на глаза и правильно делала. Сейчас не подходящее время для разговоров с ней.
Валаэр всегда придерживался одного правила: можно злиться на себя или весь мир, но не стоит отыгрываться за свои неудачи на близких. К последним Айрин причислялась почти неосознанно, но это не вызывало у Аншьесса отторжения. Собственный внутренний голос по отношению к Грассии был настроен как-то подозрительно лояльно, в то время, когда самого Валаэра бесила неопределённость.
— Сам виноват, — пробормотал он, бездумным взглядом уставившись на чистые листы бумаги перед собой. Несколько забракованных вариантов лежали в стороне, перечёркнутые размашистым крестом.
Обычно письменная работа успокаивала и позволяла собраться с мыслями, но сейчас Валаэр был готов на всё что угодно, лишь бы вырваться из кабинета и оказаться подальше от участка. И хотя окна были распахнуты настежь, беспрепятственно пропуская холодный вечерний воздух, ему казалось, что в помещении слишком душно.
Тайра вошла без стука, и, молча остановившись напротив, поставила бокал с тавикой прямо на один из черновиков. Если бы Аншьесс не окликнул девушку, то и ушла бы она, не сказав ни слова.
— Присядь, — попросил он.
Валаэр ещё не расспрашивал некромантку о том, что именно произошло в парке. После уничтожения кадавров она чувствовала себя не слишком хорошо. Садясь в его хеликтр, девушка едва не падала от усталости и успела подремать, когда он припарковался у поместья семьи Рисэль.
— Безопасники прислали своих экспертов, — с хмурым видом проговорила Тайра. Опустившись на стул, она разгладила подол чёрной юбки и, взглянув на Аншьесса, поинтересовалась: — Дело закрыто?
— Его забирают агенты имперской службы, — ответил он с кривой усмешкой. — Они уже извинялись передо мной и пообещали держать в курсе.
По правде говоря, на извинения это мало походило. Аншьессу просто сообщили, что ждут от него содействия, и им жаль задерживать его на службе, но будет лучше, если он подготовит материалы дела и сдаст их сегодня.