Инстинктивно подавшись вперёд, я разочарованно выдохнула, потому что его ладонь легла на моё бедро и удержала на месте.
— Не спеши, — попросил он шёпотом, убирая пряди волос с моего лица. — Не хочу причинить тебе боль.
Тонкие губы мужчины дрогнули в болезненно нежной улыбке, вызывая у меня сладкое щемящее чувство в груди. Невероятно красивый в своей искренности мужчина. Ещё никогда прежде я не видела его таким, как не была и настолько беззащитной. Пожалуй, нечто похожее промелькнуло лишь в том зеркальном зале.
Лаэр склонился ко мне, целуя ямочку между ключиц, скользя губами по шее и опаляя кожу горячим дыханием. Он проникал в меня медленно, позволяя привыкнуть. Мне же казалось, что его лицо теряется в огненных всполохах, озаряющих темноту. Боль всё же была, но она быстро померкла под шквалом других ощущений.
Эмоции и чувства сплелись в единый клубок, преобразуясь в нечто запредельное, яркое. В эти бесконечно долгие мгновения я была самой счастливой и именно об этом шептала, доверчиво прижимаясь к плечу мужчины, когда тело затопила блаженная усталость. Она звенела в каждой клеточке моего тела, казавшегося теперь таким необычайно лёгким и ненастоящим. Будто я вдруг стала одним из бликов, скользящих по граням отражений, лёгкой тенью. И только нежное прикосновение рук к обнажённой коже служило мне ориентиром и не позволяло окончательно раствориться в блаженном небытии.
20 глава
Суд над Тэльхи Карн состоялся в Часовне Правосудия, где по обычаям выносили вердикты только представителям правящих Домов и приближенным к ним аристократам. В прежние времена такая мера была обусловлена тем, что подсудимые, как правило, являлись ещё и сильными магами. Часовня же, как и застенки императорской темницы, была защищена антимагическим материалом, что обеспечивало безопасность всем присутствующим.
Аншьесс поднял взгляд на огромный витраж, занимавший большую часть стены. В самом центре, на пылающем огненном поле был изображён меч Дома Скирэсс. Окаймляли символ Карающих затейливые мелкие руны и символы стихий. Со времени возведения этой Часовни, письменность немного видоизменилась, и истинный смысл запечатлённых в витраже слов уже невозможно было разобрать. Валаэру оставалось лишь догадываться о том, что именно первые представители ветви судей пытались донести.
Просачивающийся сквозь цветное стекло солнечный свет отражался от полукруглых тёмных стен, окрашивая лица присутствующих в различные оттенки красного, отчего создавалось впечатление, будто всех охватил массовый приступ внезапного стыда. О том, как он выглядит сам, следователь старался не думать, терпеливо ожидая начала суда. Впрочем, это было нетрудно: что бы он ни делал, его мысли занимала Айрин и та единственная ночь, проведённая с ней.
Ему не хотелось, чтобы на следующее утро всё возвращалось на круги своя. Будь его воля, он бы не позволил делам снова поглотить всё своё время. Валаэр словно предчувствовал, что сделав шаг за порог, вернётся в эту квартирку не так скоро, как ему хотелось.
— Будет забавно, если безопасники сочтут, что меня похитили, — с неприлично счастливой усмешкой проговорил Аншьесс за завтраком. Он был доволен тем, что ему удалось незаметно подняться раньше девушки и сварить ей тавику. На этот раз напиток не залил плиту и вышел идеальным, если не брать во внимание отсутствие перца.
— Забавно? — переспросила Айрин, лукаво прищуривая глаза. В то утро они неожиданно приобрели светлый оттенок, напоминая небесную лазурь, пронизанную золотистыми солнечными лучами. Разумеется, говорить мужчина об этом не стал, тайно любуясь. — То есть, вчера ты просто сбежал?
Замечание из её уст звучало совсем не так, как от Росселя, а потому Лаэр ответил девушке в такой же шутливой форме:
— Ну, нет. Отчёт-то я им оставил.
Айрин негромко рассмеялась и почти сразу замолкла, поймав его внимательный взгляд. Светлые духи знают, о чём девушка думала в этот момент, но от того, как она смотрит, перехватывало дыхание. Немного сонная и завёрнутая в одну лишь простынь, такая непосредственная и невозможно близкая.
Лаэру захотелось увезти её домой или в родное поместье на Алакар, сделать предложение… что угодно, лишь бы не расставаться надолго. Мысль о том, что всё слишком хорошо складывается, не давала Аншьессу покоя.
Но случилось именно то, чего он опасался. Прошла целая неделя, а им довелось встретиться лишь пару раз, да и то, мимоходом. В последнюю встречу следователю удалось украсть у Айрин поцелуй и получить заверения в том, что у неё всё в порядке.
Поскольку Чевиру пришлось давать показания в деле Тэльхи Карн, работой его конторы руководила Грассия. По её же собственным словам, а так же случайным слухам, справлялась она неплохо, хоть и не без помощи Ликэ Тейш и неизвестно откуда взявшейся диффы.
Несмотря на свои переживания, Валаэр понимал, что шанс удержать магичку на месте слишком мал. В отличие от большинства знакомых ему женщин, Айрин не стеснялась демонстрировать свою самостоятельность и всегда действовала так, как будто всё зависит лишь от неё одной. Иногда ему даже чудилось, что она напрочь лишена страха и чувства самосохранения, но он знал: на самом деле за смелостью скрывается сила и расчёт. Она верит в свои силы и скорее погибнет, чем отступит или сдастся. И этим Грассия напоминала ему Велорка, который предпочёл смерть заточению.
Что же грозит Тэльхи Карн и какой выбор сделала она? Ответ на этот вопрос предстояло получить уже в самом ближайшем времени: представители Карающих обычно подходили к судебным процессам обстоятельно и избегали излишней суеты. То, что на подготовку потратили всего неделю, можно было считать настоящим везением. Обвиняемую ввели в зал под внимательными взглядами и перешёптываниями присутствующих.
Облачённая в однотонное серое платье и мягкие туфли без каблуков, эалька проплыла через весь зал, устремив перед собой спокойный взгляд. Рыжие волосы казались особенно яркими на фоне едва прикрывающего их платка и причудливо отливали кровавым золотом в свете витража. Без вычурных украшений и причёски Тэльхи выглядела совсем юной. Конвоиры распахнули перед ней дверцу, и девушка покорно заняла своё место на огороженной решёткой скамье.
Аншьесс заметил на запястьях девушки тонкие полоски антимагических браслетов и тихо хмыкнул. В то, что эалька владела магией, он не верил. Во всяком случае, ей было далеко до уровня Айрин.
Также немного удивлял защитник. Вернее тот факт, что в его роли выступил протеже Дома Скирэсс, Ретор Врап. Этот нескладный худощавый мужчина-эаль был не слишком популярен в виду того, что сам не являлся Карающим, но обладал достаточным пылом, чтобы снискать сомнительную славу.
Последней в главный зал Часовни Правосудия вошла судья, Эрейя Скирэсс. Высокая темноволосая женщина с огненными бликами в глубине тёмных глаз как истинная представительница своего прославленного Дома обладала поистине королевским величием и грацией. Она степенно взошла на возвышение под мечом и раскрыла Малую Книгу Имён, где записывались все имена младшей знати, тех аристократов, чьи семьи не относились к правящим Домам. Где-то на этих страницах имелась скромная запись и о семье Аншьесса.
Торжественно поприветствовав собравшихся, Эрейя огласила полное имя обвиняемой и заслуги:
— Тэльхи Карн, единственная и законная дочь эаля Геллана Карн, уроженка Осколка Ирроу. Ранее приближенная ко двору императора и состоявшая на службе отдела тайн. Встаньте, лиа.
Эалька молча повиновалась, но дальнейшее слушала со смиренно опущенной головой.
— Вы обвиняетесь в подлоге и лжесвидетельстве по делу семьи Рисэль, а также в организации покушения на представителя закона, следователя по особым делам Валаэра Аншьесса, — голос Эрейи грозно звенел над притихшим залом. — Признаёте ли вы свою вину или собираетесь её отрицать?
— Признаю, — прозвучал негромкий голос Тэльхи и Ретор Врап подобрался, словно готовый к прыжку зверь.
Валаэр пропустил признание мимо ушей, потому что был готов его услышать. Гораздо больше занимали вскрывшиеся детали. Он давно был в курсе того, что эалька была приближена ко двору, но вот о работе в отделе тайн узнал только сейчас.