Большая часть проблем в мире может быть решена, если поласкать свои шары. Очень успокаивает.
Их не просто так называли шарами-антистресс.
Выпив первую чашку кофе, я налил себе еще одну и приступил к приготовлению завтрака. Под этим я подразумевал выбор коробки хлопьев и добычу молока. Я схватил миску, а потом, немного подумав, взял еще одну для Анжелы.
Прошлым вечером она приготовила нам отличный ужин, потому это меньшее, что я мог сделать.
Залив свои хлопья молоком, я засунул ложку в рот, задумавшись о вчерашних событиях.
Оказывается, Анжела совсем не такая сумасшедшая сука, какой я себе ее представлял. Чтобы первым протянуть оливковую ветвь, необходимо мужество, и мне придется дать ей за это несколько очков.
Мы приятно провели пару часов, болтая за поеданием лазаньи, которую она приготовила. Я усмехнулся, вспомнив признание Анжелы в страхе шоколада. Кто вообще его боится? Какая странная цыпочка.
К слову о цыпочке. Анжела вошла на кухню, и мои глаза принялись путешествовать по ее гладким загорелым ногам и круглой заднице, прикрытой лишь крошечными спальными шортами.
Мне не следовало глазеть на нее, но в свое оправдание я мог сказать, что ее шорты не должны были быть столь короткими.
Анжела что-то пробормотала, потерев глаза, но я не смог оторвать взор от покачивающейся груди. На ней не было лифчика, а тонкая рубашка не скрывала темных сосков.
Отлично.
Анжела раздраженно хмыкнула, и я понял, что она ожидала ответа на свое бормотание.
– Э-э, что ты сказала?
– Я сказала, – она вздохнула так, словно разговаривала с глупым ребенком, – что у нас заканчиваются кое-какие продукты, и тебе нужно сходить в магазин.
– И тебе доброе утро, Анжела. Хорошо спалось?
Она закатила глаза, и я нахмурился. Где была та милая Анжела с прошлого вечера?
– Дьявольскому отродью тоже нужна еда, а нам разрешено кормить его лишь диетическими продуктами, купленными у ветеринара. Так что тебе придется зайти и туда.
Я перевел взгляд на Бо, который вылизывал лапы на полу. По крайней мере, так Хэн и Офелия называли их кота. Но я был согласен с Анжелой: «дьявольское отродье» было более подходящим именем.
– Что? Почему я?
– Потому что я ходила в прошлый раз.
Я снова нахмурился.
– Прошлого раза не было. Мы здесь всего четвертый день.
– Отлично, – она взмахнула рукой, – я пойду в следующий раз.
Я открыл было рот, чтобы с ней поспорить, но закрыл, вспомнив о перемирие, которое мы заключили прошлой ночью.
Повернувшись ко мне спиной, Анжела нагнулась, чтобы что-то взять из холодильника.
– Я приготовил нам завтрак, – сказал я ее заднице. Анжела выпрямилась и посмотрела на миску, которую я поставил перед ней на столешницу. Подняв бровь, она ухмыльнулась.
– Это ты называешь завтраком?
Я пожал плечами и нахмурился. Серьезно, где была милая Анжела?
– Знаю, что это не так впечатляюще, как лазанья, но важна ведь сама вложенная в этот жест мысль, верно?
– Мысль? – повторила она саркастично. – Когда ты ставишь лишнюю миску, это абсолютно ничего не значит. Вот поднять носки, чтобы этого не пришлось делать мне – забота. Снизить громкость на телевизоре, пока я работаю – продуманно. Не использовать мой дорогой крем для лица в качестве смазки – достойно. А этот, – она указала на столешницу, – жалкий показательный жест с переработанным сахаром и почти что просроченным молоком – нет.
«Эй, помните, я сказал, что Анжела не бешеная сука?» Сейчас я возвращал назад свои слова.
– Господи, у тебя что, тампон застрял не там, где надо? Я думал, мы теперь будем вежливы друг с другом.
Анжела задохнулась от моих слов, а потом ее глаза моментально зажглись знакомой мне яростью.
– Знаешь, что? Отлично. К черту все это, – я встал из-за стола и поставил ее миску обратно в шкафчик. Схватив молоко, я подошел ближе к Анжеле, чтобы поставить его в холодильник.
Выражение ее лица смягчилось, на нем мелькнуло нечто, похожее на сожаление.
– Ладно, – она покачала головой и обхватила ладонью коробку с молоком, но я вырвал ее из рук Анжелы, отодвинув вне досягаемости. – Я съем твои дурацкие хлопья.
– О, нет, спасибо. Мне не нужно, чтобы ты из жалости ела мои хлопья, – я прижал коробку с молоком к груди.
– О, не говори глупостей, Картер. Просто отдай мне чертово молоко, – Анжела предприняла еще одну попытку схватить коробку, но я отступил назад.
– Нет, у тебя был шанс, – я вызывающе вскинул подбородок.
Она прищурилась, а затем бросилась вперед, чтобы достать молоко. Я не ожидал столь быстрого рывка, потому на этот раз ей удалось схватить коробку. Однако я пришел в себя достаточно быстро, чтобы удержать ее.
Мы смотрели друг на друга, играя с молоком в перетягивание каната. Эта борьба больше не была из-за... ох, по какой бы она ни была причине. Да, для стороннего наблюдателя это могло показаться детской борьбой, но все было намного серьезнее.