Я злился, потому что она солгала мне. Я чувствовал себя глупо, ведь пока думал, что у нас что-то выходит, Анжела просто играла со мной.
Я провел рукой по лицу, глядя в темноту.
Но больше всего я был зол на самого себя, что повелся. И меня невероятно сильно раздражало то, что мне было до этого дело. Я был в бешенстве, поскольку из-за ее поступка мне было… Ну, ладно, да, больно.
Нахмурившись, я повернулся и взбил подушку под головой. Мне был ненавистен тот факт, что Анжела умудрилась забраться мне в душу за какие-то короткие несколько дней.
Анжела не должна была так меня беспокоить. Не должна была так смущать. Мне следовало относиться к ней с таким же презрением и пренебрежением, как к большинству людей. Мне нужно было просто игнорировать ее и забывать сразу, как только Анжела покидала мое поле зрения. Так я поступал почти со всеми.
Но нет же. Я все время думал об Анжеле. Она либо раздражала меня, либо заводила. В ней так много дерзости и смелости, что в те моменты, когда я не испытывал ничего из вышеперечисленного, то она даже смешила меня. А еще сильнее раздражала одна деталь: я никогда не знал, что испытаю с ней в следующий миг, и ни разу не смог проконтролировать, когда это происходило.
Закрыв глаза, я стал проваливаться в сон, но как только был близок к тому, чтобы отключиться, в мою дверь тихо постучали.
Это мог быть лишь один человек, и я больше не хотел ее видеть. Еще крепче зажмурившись, я проигнорировал Анжелу.
Она снова постучала, а когда не услышала от меня в ответ ничего, кроме тишины, дверь медленно, со скрипом стала приоткрываться.
– Картер, – прошептала Анжела в темноту. – Я... ты спишь?
Я сконцентрировался на глубоком дыхании, притворившись спящим. Может, это и по-детски, но я ощущал себя обиженным ребенком, и все по ее вине.
Я услышал мягкие шаркающие звуки, когда Анжела прошла по ковру, приблизившись к кровати.
– Картер? – она потрясла мою ногу. – Эй, Картер?
– Ради всего святого, чего тебе? – мой голос прозвучал громче, чем мне бы хотелось, и Анжела замолкла.
– Я думала, ты спишь, – пробормотала она.
– Ну, я не могу спать, когда ты беспрестанно зовешь меня по имени и трясешь мою ногу, верно?
– Я...
В темноте я закатил глаза, а затем шумно вздохнул, сел на кровати и включил ночник.
– Что?! Что ты хочешь на этот раз? – мой гнев застрял в горле, когда глаза приспособились к свету, и я увидел, во что была одета Анжела. А точнее, чего на ней не было.
На ней снова была одна из тех крошечных белых футболок, а вместо шортов на этот раз из-под нее выглядывал лишь крошечный треугольник красного кружева.
Я сглотнул.
– Я... Я хотела извиниться, – Анжела подняла руку, и я, наконец, заметил коробку с молоком.
– Принеся мне молока посреди ночи? – мой голос был недоверчивым, потому что, в самом деле, какого хрена?
– Нет, – она улыбнулась мне, и если бы я не был уверен в обратном, то мог бы поклясться, что Анжела хотела казаться сексуальной. – Ради этого, – я наблюдал, как она поднимала руку и наклоняла коробку, чтобы вылить молоко на едва прикрытую грудь.
Мои мозги просто перестали функционировать.
Член стал твердым.
Рука дернулась.
У меня даже стало покалывать кожу головы.
– Это что, какой-то фокус? – я сглотнул, попытавшись убрать сухость во рту.
– Нет. Мой поступок был неуместным, – Анжела приблизилась на пару шагов, а мой взгляд никак не мог оторваться от ее сосков. – Разве ты не хочешь меня, Картер?
– Хочу, – я был почти уверен, что за меня говорил член. Когда Анжела подошла и села ко мне на колени, у меня перехватило дыхание, и я вздохнул. Одной рукой она стянула с себя промокшую майку, а потом той же ладонью прижала мою голову и, что еще важнее, рот к своей правой груди.
Словно у них был собственный разум, мои губы сомкнулись вокруг ее возбужденного соска, и я стал его посасывать, пока Анжела выливала оставшееся молоко себе на грудь.
Мой язык кружился вокруг ее бутона, а потом я зажал сосок между зубами. Я дернул его на себя, и с губ Анжелы слетел самый чудесный из всех мною слышанных стон.
Мои руки двинулись вверх по ее талии, а затем вниз. Я сжал ладонями аппетитную задницу, и Анжела стала тереться о мой уже болезненно твердый член.
Я повернул голову, чтобы пососать вторую ее грудь, одной рукой сжав только что оставленную.
– Картеррр, – мое имя прозвучало, как стон. Анжела уже скрежетала зубами. Я полагал, что просто заплачу, если прямо сейчас не окажусь внутри нее.
С хлюпаньем я отпустил ее сосок, и она выгнула спину. Анжела толкнула меня в грудь, чтобы я лег на спину, а потом скользнула своим телом вниз по моему. Стянув боксеры ровно настолько, чтобы освободить член, Анжела вылила на меня остатки молока. Она отбросила коробку на край кровати и принялась медленно пить белую жидкость с моих яиц. Ее восхитительно дерзкий язык облизал мой член, прежде чем Анжела своим теплым ртом обхватила головку.