Я обещаю ими не пользоваться. (на отдельной странице)
В ее доме пахло апельсинами, от избытка этого запаха мне на миг показалось, что я потерял обоняние. По всей квартире лежали лепестки красных роз, видимо, это было сделано для красоты.
– Хочешь поговорить о своих проблемах? – спросила она меня, складывая кухонные полотенца.
– Пусть все это останется в прошлом, – ответил я, осознавая, что освободился от всего этого.
– Долго ты грустил? Месяц? Год? – продолжила она.
– Оказывается, всю жизнь, – покачал я головой. – Я грустил всю жизнь, до сегодняшнего дня.
Неприятные воспоминания расстилались передо мной красным ковриком, по которому я шел за своей наградой. Мне очень хотелось, чтобы наградой стала эта девушка.
Светлая мебель, голубые стены и ее волосы, собранные в бантик. Здесь было идеально все.
Старики уже спали, мы с Мией поднялись на второй этаж.
– Ты можешь спать здесь, – открыла она дверь в пустую комнату. – Есть пижама, дедушка не надевал ее ни разу.
Спальня была светлой, окна без жалюзи, стол с цветами и несколько картин.
– Ван Гог? – спросил я. «Звездная ночь» Ван Гога?
– Как же ты правильно сказал, – прошептала она в ответ. Звездная ночь. У каждого она своя.
Я очень хотел, чтобы она поговорила со мной о своей семье, о том, как выглядели ее родители, как они ее любили и как она не любила себя, когда их потеряла. Хотел знать обо всем сокровенном, о всех тайнах, что она прячет у себя внутри. Целиком и полностью. Я хотел знать, сушит ли она волосы сразу после мытья или же оставляет их на ночь. Любит ли она ложиться с подушкой или предпочитает спать без нее. Прости меня, Кристи, но такого интереса у меня не было даже к тебе. Я смотрел в эти красивые и большие глаза, понимая, что хочу знать о ней все.
Несмотря на то, что мы легли поздно, сон охватил все частицы моего мозга. Я хорошо отдохнул и встал бодрым. Обычно я никак не мог заснуть в гостях. Здесь же я чувствовал себя дома.
Из открытого окна волнами накатывал густой аромат пахлавы, который вскоре наполнил собой каждый уголок моей уютной комнаты. Запах грецких орехов вперемешку с терпким духом весеннего меда мягко карабкался к самому мозгу, приятно дразня ноздри. Кажется, целую вечность так пролежал бы… И не вставал бы, пока бренное тело и бессмертная душа не насытятся этим благоуханием…
Я с неохотой открыл глаза.
Надел тапочки и спустился вниз. Бабушка с Мией что-то готовили в духовке, дедушка мастерил скворечник.
– Доброе утро, гость ненаглядный, – посмотрел он на меня, услышав звук моих шагов.
– Доброе утро, дедушка, – подошел я к нему поближе. – Вам помочь? Дайте я подержу.
– Было бы хорошо, – взялся он за гвозди. – Побереги пальцы.
Женщины были заняты своими делами, накрывали стол всякими вкусностями.
– Вот и все, – смотрел довольно дедушка на свое творение. – Теперь можно и на дерево повесить.
– Только после завтрака, – присоединилась к нашей беседе бабушка. – Доброе утро, дружок, – обняла она меня как родного.
– А как же! Я голоден как волк, потрудился, пора подкрепиться, – засмеялся дед.
Его золотые зубы сверкали.
На столе стоял графин с апельсиновым соком, какие-то сладости с орехами и куриная запеканка.
Я будто очутился у себя в старом доме.
– Привет, – поздоровалась со мной Мия. – Как выспался?
– Отлично, спал как младенец, – ответил я, кладя в тарелку салат.
– Еще бы, – вмешалась бабушка. – Эту пижаму я купила мужу 10 лет назад. Он не хотел ее надевать, оказалась мала, но с какой любовью я ее выбирала!
Мы рассмеялись. Дружно, как одна семья. Маленькая дружная семья. Мне очень не хотелось, чтобы все это заканчивалось.
После завтрака вышли на улицу погулять.
Город дышал свежим морским воздухом. Все вокруг куда-то спешили: дети в школу, молодые в колледжи и университеты, кто-то на работу. Тут же и старики, которым вроде бы и спешить-то некуда, однако и они мелкими шажками семенили по мостовой, будто подгоняя жизнь, и так уже подбирающуюся к своему закату. Купив по дороге чай, разбавленный лимонным соком, я вновь и вновь уходил в свой мир, а там – вместо сплошных вопросительных знаков, мутной пеленой висевших между мной и горизонтом, меня ждало совсем другое. Скорее всего – там была надежда на светлые дни. Этот город утопал в опадающей листве. Когда-то они крепко держались за могучие кроны. «Нам не страшен ветер», – должно быть, думали они. Но стоило быстроногому порождению воды и тепла всего лишь прикоснуться к ним своей прохладой, как они тут же отрывались от веток и устремлялись к земле.