– Обними меня, – попросила она хриплым прерывающимся голосом. – Мне снилось, что ты ушел. Все как будто в тумане, я не могу понять, что со мной происходит.
– Ты болела, у тебя был сильный жар, – сказал Бенедикт тихо, стараясь не пугать ее.
– И бредила, наверное… – Она хотела улыбнуться, но не смогла. – Я, должно быть, тебя напугала? Мне снилось, что я ищу тебя, но никак не могу найти. – На глазах у нее были слезы.
Бенедикт молча слушал, глядя на ее пылающее от жара лицо и неестественный блеск глаз. Она потянулась к нему. Он попытался отстраниться, но было поздно: она уже обняла его, положив голову, ему на грудь.
Тревожно глядя на нее, Бенедикт думал, что это не должно происходить: он же обязан просто ухаживать за ней. Но как ей это объяснить в ее состоянии? Сейчас она вряд ли способна его понять. И, как бы в подтверждение его мыслей, она снова повернулась к нему:
– Бенедикт… – Она еще сильнее прижалась к нему. Ощущение его близости успокаивало ее. Успокаивало? Когда это она могла быть спокойна, находясь с ним рядом? Всегда, когда они были вместе, ее чувства были обострены до предела. Но сейчас только он может помочь ей забыть тот страшный сон…
Бенедикт почувствовал, как его сердце забилось сильнее, когда ее рука обвила его шею и… Он никогда не мог бы представить, что такое может произойти, но ведь происходит… У него не было сил сопротивляться искушению.
Но он не имеет права! Он не имеет права пользоваться тем, что она не осознает, что делает. Он попытался высвободиться из ее объятий, но она только крепче обвила его руками. Это было слишком даже для него…
Бенедикт сделал глубокий вдох. Он должен положить этому конец.
– Аннабелл…
Аннабелл лишь вздохнула, нежно прижимаясь губами к его губам. Он не мог не ответить на этот поцелуй, хоть и понимал, что она бредит, что он не должен это делать, даже если она сама первая целует его.
Он отстранился от нее. Аннабелл посмотрела на него испуганно, явно не понимая, что происходит.
Одеяло соскользнуло на пол. Тусклый свет луны озарил ее обнаженное тело. Она чувствовала на себе его горящий взгляд, но этого ей было мало: она жаждала его прикосновений.
Бенедикт не мог оторвать от нее глаз. Он слишком хорошо понимал, что она сейчас чувствует, и, не отдавая себе отчета, он прижал ее к себе.
Он чувствовал ее тело, такое родное и близкое… Он больше не мог себя сдерживать. Нет, он не хотел ласкать ее грудь или нежно проводить рукой по бедрам, но… при каждом его прикосновении она вздрагивала от удовольствия. Господи, он не должен это допускать! Но вся его жизнь просто потеряет смысл, если они не будут любить друг друга.
Желание затмило все остальное. Нежность ее губ, тепло ее обнаженного тела… Она стонала от удовольствия, когда он покрывал его поцелуями.
Так и должно быть. Природой они предназначены друг для друга, нет и не может быть ничего естественнее, чем то, что между ними сейчас происходит. Никакой реальности больше не существовало, есть только их с Аннабелл любовь. И он целиком отдался этому чувству…
Тихонько вскрикнув, она сжала его руку.
– Бенедикт… – прошептала она уже в полусне.
Убедившись, что Аннабелл спит, он встал с постели. Как он допустил, чтобы это произошло, почему ничего не сделал? Как он мог полностью отдаться на волю чувств?! Он, почувствовал себя подлецом.
Он всегда считал, что мужчина обязан защищать женщину, особенно ту, которую любит больше всех на свете. Иногда даже защищать от самого себя. Ведь именно поэтому он и развелся с ней: чтобы другой мужчина смог подарить ей детей – то, чего он, Бенедикт, никогда не смог бы ей дать.
Именно это качество он всегда в себе ценил. А теперь? Меряя шагами комнату, он со злостью думал, что всю оставшуюся жизнь будет себя презирать.
Аннабелл снова застонала. Очевидно, жар усиливался. Он снова помог ей приподняться и заставил выпить лекарство. Она смотрела на него невидящим взглядом, не узнавая…
Наверное, ей вряд ли понравится, если она вспомнит, что между ними произошло этой ночью. Но у нее слишком сильный жар. И она наверняка не захочет этого вспоминать.
Но Бенедикт никогда не забудет эту ночь. Как и многое из того, что между ними было до этого…
Он находился рядом с женщиной, которую любил, любит, и будет любить всегда. Но есть еще ее ребенок – ребенок, которого он не смог ей дать. Если бы Аннабелл только знала, что он чувствовал, когда она пыталась настаивать на том, что именно он отец Эдварда. Эта боль навсегда останется в его душе.
Аннабелл почувствовала луч солнца на своем лице. Господи, да уже поздно! Она, наверное, проспала…