Араминта была на грани обморока при мысли о возможном скандале.
Ее могли посадить в тюрьму, к судебному разбирательству неизбежно был бы привлечен и Гарри, а свидетельство генерала в том, что брат позволил сестре отрабатывать свой долг чести на кухне у кредитора, навлекло бы позор на всю семью!
«Все в порядке, — старалась успокоиться девушка, борясь с подступающей слабостью. — Я спасена!»
Спасена благодаря жадности рыжего кота!
Глава третья
— Вы необычный человек, милорд!
Маркиз Уэйн улыбнулся своей собеседнице и, посмотрев на нее, в который раз нашел очаровательной: стройная фигура, высокая грудь и тонкая талия.
— В каком смысле? — спросил он.
Гариетт Уилсон помолчала, прежде чем ответить:
— Это не так просто выразить словами, но я всегда чувствую, что между нами стоит стена, которая не исчезает даже в моменты близости. И мне кажется, что вы строите ее сами.
— Если такая стена и существует, — сказал маркиз, — то уверяю вас, она существует для всех, а не только для вас.
— Именно это я и подозревала. И я часто думаю: что это значит? Почему вы держите нас всех — весь мир — на расстоянии вытянутой руки?
— Разве я это делаю? — спросил Уэйн.
Но тон маркиза яснее слов говорил о том, что было прекрасно известно самому маркизу: девушка говорит правду.
— Любая женщина могла бы подтвердить — вы очень привлекательный мужчина и прекрасный любовник, — рассуждала Гариетт вслух.
— Благодарю вас, дорогая. Я весьма польщен. Кому, как не вам, эксперту в любви, судить о достоинствах любовника.
— Интересно… — задумчиво начала Гариетт. В ее глазах прыгали лукавые огоньки, а на красных чувственных губах играла коварная улыбка. — У меня создается ощущение, что за вашим непобедимым фасадом кроется весьма уязвимое здание.
Маркиз не отвечал, и она продолжила:
— Я понимаю, что имеют в виду ваши друзья, — или, может быть, ваши враги? — когда говорят о вашей невыносимой самоуверенности. Иногда я думаю, что ваше сердце совсем не так бесстрастно, как вы хотите показать нам всем.
— Вы поместили меня под микроскоп, Гариетт, и мне это не нравится! — резко оборвал ее маркиз. — Вы же прекрасно знаете, что я не люблю говорить о себе.
— В самом деле, и это поразительно! По-моему, вы единственный мужчина из всех моих знакомых, кто не поглощен полностью своей собственной особой и ее обсуждением.
— Очень рад, что представляю собой исключение, но поговорим лучше о вас.
Маркиз обнял девушку и нежно прижал ее к себе, но, когда он потянулся губами к ее губам, она коварно ускользнула.
— Я хочу знать правду, — капризно потребовала Гариетт, — почему я не могу так же легко читать в вашем сердце, как в сердцах других мужчин, которые меня любили?
— Может быть, мне нравится быть загадочным, — рассмеялся маркиз.
И с этими словами он нежно взял ее за подбородок, повернул к себе лицом и начал страстно целовать в пухлые губы.
Сегодня они собирались кататься в фаэтоне маркиза, но шел дождь, и любовники проводили день в более интимной обстановке.
Гариетт Уилсон была одной из самых известных личностей в Лондоне.
Она родилась во вполне респектабельной семье и была не только необыкновенно красива, но и обладала хорошо развитым интеллектом.
Девушка свободно говорила по-французски и прекрасно разбиралась в литературе.
Один из ее первых любовников, достопочтенный Фредерик Лэм, сын лорда Мельбурна, помог ей развить природные дарования, читая вслух Шекспира, Вергилия, Мильтона и Джонсона.
Когда девушке было всего пятнадцать, ее соблазнил лорд Крейвен, а за ним последовала целая плеяда знатных любовников.
Она была очень привередлива и иногда даже недоступна.
Совсем недавно герцог Веллингтон заплатил целую тысячу фунтов миссис Портер только за одно знакомство с Гариетт.
В скобках надо заметить, что миссис Портер разбогатела, предоставляя аристократам прекрасных молодых девушек сомнительной нравственности, а попросту говоря, сводничая.
Знакомство Гариетт и герцога Веллингтона было устроено, но обращалась с ним девушка весьма нелюбезно.
Весь «Уайт-клуб» развлекался историей о том, как великий полководец явился в ее дом на назначенное свидание и его прогнал герцог Аргайл.
Высунувшись из окна в ночном чепце Гариетт, счастливый любовник притворялся престарелой дуэньей, которая так глуха и слепа, что не может понять, кто явился в дом.
Гариетт с жестокой издевкой описывала маркизу, как промокший Веллингтон, сняв шляпу, кричал Аргайлу: