Повернувшись в её сторону, мы увидели, что она из-за спины держит его когтями за горло, а второй рукой играет когтями на груди в районе сердца.
— Если ты его тронешь, я оторву твою голову! — прорычал Орголиус.
— О, как грубо. Фи! — скривилась она, ядовито усмехаясь.
— Чего ты хочешь? — спросила я, заметив, как к ней за спиной подбираются воины и братья-месяцы.
— Справедливости! — прошипела она. — Ещё один шаг в мою сторону, и я вырву его сердце!
Братья-месяцы и воины, застыли в ожидании.
— Тебе достались все мужчины! Придётся выбирать, — хищно улыбаясь, сказала она.
— Тебе нужен мужик? Так иди ко мне, птичка! — с усмешкой сказал один из сыновей Кернуна.
— Заткнись, немытый мужлан! Всё что ты можешь мне дать, так это свои глаза в мою коллекцию, — прошипела Сирин. — Кстати, у Октября очень красивые глаза. Правда, светоч? Сколько раз ты в них смотрела? Надеюсь, запомнила, ведь больше можешь их не увидеть.
У Октября были странные глаза. Они будто побелели, и меня это испугало.
— Это колдовство. Песнь Сирин сделала его послушным. Он сейчас не видит и не слышит вас, — раздался у меня в голове голос грифона.
— Ну, так скажи, чего тебе надо?! — выпалила я, но Орголиус взял меня за руку.
— Хм, дай подумать, ведь я ещё не придумала. Но, как утешительный приз, я хочу твои глаза, — нагло улыбаясь, заявила она, — или его любящее сердце.
Сирин врезалась когтями в грудь Октября, и я застонала вслух от ужаса.
— Ты его любишь? Или может быть его? — она кивнула сначала на Октября, а потом на Орголиуса. — Запуталась, глупышка? Ничего, останется только один.
Глаза её блистали триумфом, красные губы растянулись в злой усмешке.
— Ты же знаешь, что я с тобой сделаю потом, если ты не отступишь. Беги, пока я даю тебе шанс! — в бешенстве прорычал Орголиус.
— Ты же не такой. Ты теперь хороший мальчик, Орголиус. Я делаю тебе одолжение, разве это не очевидно? Ещё спасибо мне скажешь, ведь она так и не определилась в своих чувствах. Но, если останется только один, то… — она вновь вцепилась в грудь Октября когтями.
— Хватит! — не в силах больше терпеть её издевательство, я бросилась вперёд, с одной только мыслью, успеть схватить её за руки. Не дать навредить Октябрю.
Она не ожидала, что я так поступлю. Всё произошло так быстро. Я обожгла её, когда коснулась её рук. В её глазах молнией вспыхнул ужас. Октябрь упал на землю. Она зашипела и вывернулась, больно толкнув меня в грудь, пытаясь взлететь, но грифон тут же прибил её к земле.
— Октябрь, очнись! — подхватив его голову к себе на колени, взывала я.
— С ним всё хорошо, — сказал грифон, и тут же Октября забрали братья-месяцы и отнесли во дворец.
— Душа моя, иди ко мне. Всё хорошо? — поднял меня Орголиус, взволнованно всматриваясь в лицо, гладя по волосам.
— Я… что-то… — ощутив резкое головокружение и ноющую боль в груди, пыталась сказать, но всё вокруг начало растворяться под дикий хохот Сирин.
— Аделина, что с тобой? Любимая, скажи что-нибудь! — держа в своих руках, пытался растормошить меня он, но я теряла нить реальности. Она ускользала от меня, словно погружая под воду, заглушая голоса и стирая картину действительности. Только острая боль в груди, раздалась яркой вспышкой, после чего наступила абсолютная тьма, будто погас прожектор в кинотеатре моей жизни.
Орголиус
Я держал обмякшее тело Аделины на руках, не понимая в чём дело. Она стремительно покидала меня, и я не знал, причины, судорожно осматривая её тело в поисках ран, которые могли отбирать у неё жизненную силу.
— Ну, как тебе? Больно? — донёсся язвительный голос Сирин из-под лап грифона.
— Что ты с ней сделала?! — ощущая, что сейчас разорву её за эту надменную улыбку. Меня разом накрыли ярость и страх.
— Мой ответ расстроит тебя, ведь твоя прелесть больше никогда не откроет свои красивые глазки. Плак-плак, — скорчив печальную гримасу, насмешливо сказала Сирин.
— Почему?! Говори! — впервые ощутив себя зависимым от этой твари, заорал я, трепетно держа на руках обмякшее тело любимой.
— Знаешь ли ты, насколько интересна моя природа? Конечно, нет. Так вот, я не только прелестно пою, пленяя жертву и заставляя её повиноваться. Это так, поверхностное описание моих способностей. Мои перья и когти имеют волшебную силу, о которой мало кто догадывается. А тот, кто знает об этом, уже не сможет рассказать, — она вздохнула, и ядовито улыбнулась. — Ты меня очень сильно обидел, Орголиус. Я служила тебе, любила тебя, а ты бросился в объятья первой встречной человечке. Неужели ты думал, что имеешь право на счастье без меня?