— Это самый серьёзный выбор в мире, дорогая. Что было дальше?
— Мы… то есть он…
Глаза кота были такое огромные от внимания, что вот-вот и лопнут от нетерпения.
— Ваш ужин, госпожа, — раздался спасительный голос прислужника.
— Так что? — настаивал кот.
— Всё не просто, — отмахнулась я, ожидая, когда Сезар закончит раскладывать угощения.
— Ещё будут пожелания, госпожа? — спросил Сезар, странно глядя на меня.
— Нет. Отдыхай, — стараясь не вжиматься, отпустила его, и он растворился в воздухе.
— Ну, и? — настаивал кот.
— К-х-м, к-х-к-х, в общем, он, поцеловал меня, — протараторила я, сжав пальцы рук в ладони так, что они хрустнули.
— Он что? — шерсть кота встала дыбом.
— Вот видишь, я сама не понимаю, как так вышло, — чувствуя, что сейчас кресло подо мной запылает, еле ответила я.
— Без согласия он не мог этого сделать, — прозвучало как приговор.
— Что ты хочешь сказать? — уже не выдержала я.
— Что ты влюбилась в тёмного! — визжал кот.
— А вот ничего подобного! Это всё бред. Я же люблю Октября, да! — нервно тыкая вилкой в еду на тарелке, пыталась унять дрожь в руках.
— Сколько тебя не было по твоим ощущениям? — вдруг спросил кот.
— Два часа, — подала плечами я, — плюс минус.
— Вы целовались минимум целые сутки. Это поцелуй вечности, так скрепляются союзы на перекрестках миров, дорогая. Ты отдала ему свою душу…
— Что? В смысле? Что ты такое говоришь? — руки мои тряслись, потому что его слова звучали как приговор.
— Я надеюсь, что ошибся, но чую, всё так.
— Да вот она, моя душа! На месте! — хлопнув себя по груди рукой, возразила я, будто и вправду она находится именно там.
Кот смотрел на меня своими яркими глазищами с таким потерянным видом, что невозможно было дальше продолжать разговор.
— Зря я тебе рассказала… — прошептала я, покачав головой.
— Ты, правда, чувствуешь свою душу? — спросил кот с такой надеждой, что удивление уже было у меня.
— А как же! Я жива! Моё сердце бьётся, я плачу, я страдаю, мне плохо, я не знаю, что делать дальше! Гелиодор… как же ты можешь так думать обо мне? Не будь у меня души, разве я сидела бы здесь с тобой? Трясло бы меня так? — показав ему свои дрожащие руки, вопрошала я, уже не сдерживая слёз.
— Бедная наша девочка, — сказал кот, жалобно прижав уши. — Выпали на твою долю испытания, что не под силу никому. Любить Орголиуса равно смерти. Феникс погиб за любовь, и ты туда же. Тот огонь… это… — кот запнулся.
— Что это? Скажи же, ну! — в нетерпении я подскочила к клетке на коленях.
— Нет на свете той силы, что смогла бы разрушить клятву, данную и скрепленную ним. Он источник жизни. Он смерть. Он правда. Он истина. От него ничего не скрыть. Ты сделала выбор.
От его слов у меня онемело тело. Холодные мурашки прошлись неспешным строем, сообщая, что отныне не будет иначе.
— Я не понимаю, как это получилось.
— А я надеюсь, что ошибаюсь в своих суждениях, дорогая. Один только вопрос к тебе: что ты чувствуешь к Орголиусу? Только правду, — кот пристально посмотрел мне в глаза.
— Я… — собираясь сказать, понимала, каков будет ответ, и глаза наполнились слезами.
— Так я и думал. Невозможное возможно, и пророчества сдуло как листья на ветру. Он предложил тебе своё сердце, и это была проверка. Ведь теперь его можно убить. Но, разве может любящая душа уничтожить дарованное сердце?
— Но, как же? А если бы я взяла и уничтожила бы?
— Нет, не уничтожила бы. Ты и так уже остановила всепоглощающий Огонь, Великого духа, когда он пришёл вершить суд. Ты, дала ему клятву.
— Ты не был там, чтобы так уверенно говорить, — обиделась я, ведь кот слишком жестоко топтался по осколкам внутренней надежды.
— Хорошо, тогда ответь мне ещё на один вопрос и честно. Ты действительно любишь Октября?
— Конечно, — уверенно кивнула я, и ощутила, как быстро эта уверенность меня покидает.
Кот пристально наблюдал за мной как судья.
— Я… не помню его лица, — всхлипнув, закрыла лицо ладонями.
— Не плач, дорогая. Это не случайность. Если так вышло, значит так и должно быть. Я сам не до конца понимаю, что происходит, но я всё равно на твоей стороне. Просто продолжай слушать своё сердце. Ум тут не помощник, увы. Ты как Прометей, светоч. Зажигаешь огонь в сердцах. Подумать только, сам Дух Огня явился! Это событие из ряда вон, дорогая. Думать буду я, а ты, поспи. Утро вечера мудренее.
Глава 13
Я очнулась в холодном поту от тяжёлого кошмара. Перед глазами до сих пор стоял сонный мираж, что как липкая плёнка, которую с трудом пытаешься сбросить с себя, обволакивал сознание.