Она сидела на диванчике за столом с угощениями. Такая живая и немного испуганная. Вот, последствия моих переживаний дошли до того, что образ её стал таким. Я шёл к ней, как завороженный. Желал лишь одного, обнять, защитить, успокоить. Дать то, чего желал больше всего. И пусть это лишь призрак моего воображения, но он такой живой.
Сердце замерло. Из её глаз покатились слезинки. Я вижу их так детально. Она, словно в волнении, кусает губы. Бедная моя девочка. Вихрь эмоций едва не сбивает меня с ног, в тот момент, когда она поднимается с диванчика и так смотрит на меня, мол, вот я, здесь…
Такая живая. Такая настоящая, что я готов умереть, лишь бы это видение стало правдой. Не в силах больше держаться, отпускаю эмоции, что сейчас разорвут меня. Слёзы, горячие, как у неё, текут по моему лицу. Глухой хрип вырывается из горла, и я, прикрыв рот рукой, стараюсь не моргать, лишь бы не спугнуть это видение. Смотреть до конца. И плевать, что думают братья.
Но, в следующее мгновение появляется образ Гелиодора. Он важно шагает ко мне и кладёт руку на моё плечо. Словно, эй, брат, ты утонул в своих мечтах, проснись. Но, я знаю, что это нереально. Стою, не смея дышать и двинуться. И я не один. Молчат все. Никто ни слова не произнёс, а лишь молча смотрят вперёд, как и я.
— Тебе не кажется, — наконец-то произносит Гелиодор.
— Сюрприз! — громким хлопком в ладоши разрывает моё сознание Исгерфер.
— Октябрь… — произносит Аделина, и как-то неуверенно делает шаг навстречу.
Я готов провалиться на месте. Она сказала… она идёт.
Обернувшись на братьев, вижу, что они, как и я, стоят поражённые ожившим видением.
Не помню как, но я со всех ног, со скоростью молнии бросился к ней, крепко заключив её в объятьях. Она тряслась в моих руках, что-то шепча и плача, а у меня в голове стоял вселенский свист. Я не мог поверить своему счастью! Трогал её, пытаясь убедиться, что образ не растворится в моих руках. Целовал её заплаканное лицо, и казалось, что умру от радости.
— Как? — еле вымолвил я, боясь выпустить её из своих рук.
— Всё так странно, но вот так, — ответила она.
— Это её дружки морфоксы подсобили нам, — с улыбкой в голосе, сказал Гелиодор.
— Милая моя, любимая, прости меня, прости, что не смог защитить, прости меня любовь моя, — шептал я, прижимая её к себе, — теперь я не дам тебя в обиду, я готов на всё, чтобы ты простила меня. Он обижал тебя? Я места себе не находил. Скажи, он обижал тебя? Я сделаю всё, чтобы избавить мир от этого выродка!
Она ничего не ответила, а только сильнее заплакала. Меня накрыла такая ярость за эти слёзы. Никакая сила на свете не остановит меня на пути к Орголиусу. Он заплатит за каждую слезинку моей возлюбленной.!
— Я с тобой. Я никогда не отпущу тебя. Я всегда, слышишь? Всегда буду рядом, — горячо шептал ей, пытаясь унять её дрожь.
— Октябрь, — сказал Июль.
— Оставь его, — сказал Январь.
— Исгерфер, это нужно отпраздновать, — с улыбкой в голосе сказал Апрель.
— Ещё бы! — вновь хлопнув в ладони, радостно согласился тот. И по его команде, в зале оживилась прислуга, что заносила столы и угощения.
— Я боюсь, что он будет искать меня здесь. Нам не стоит задерживаться. Лучше уйти. Я не хочу повторения. Он может тебя убить, Октябрь. Мне страшно, — с мольбой во взгляде, тихо говорила Аделина, и по её щекам вновь покатились слёзы.
— Не в этот раз, любовь моя. Он ничего нам не сделает. И тебя я не отдам. Фортуна на нашей стороне. Я достал древний артефакт, против которого Орголиус бессилен. Он не видит нас.
Я достал из-за пазухи кулон, который перед уходом подарила бабушка. Двухсторонний гладкий овальный камень в золотой оправе. С одной стороны белый как раскалённое солнце, с другой тёмный, как чёрная космическая дыра.
— Астральное зрение Орголиуса не способно нас засечь. Талисман его блокирует. Мы для него слепое пятно. Ты в безопасности, любовь моя.
— А если он наведается сюда лично, как в прошлый раз? — с ужасом в глазах спросила она.
— Не найдёт нас. А приблизиться мы ему теперь не дадим. Никаких шансов. Матери вложили в нас сокровенные частицы, которые хранились от создания города Мира. Теперь ему будет не так просто с нами тягаться. Любимая, я так мечтал об этом моменте. Дорогая моя, драгоценная, — целовал её руки, заверяя, что она будет в безопасности.