— Кот? Он нам не даст ответов, хватит последнего визита, — фыркнул Ноябрь.
— Мы вытрясем их из него! Если он что-то знает, то ему придётся рассказать нам, — горячо выпалила я.
Братья-месяцы смотрели на меня молча, а потом расхохотались. Эта была такая странная минута.
— Я поражён, — сказал Январь, положив руку на сердце.
— Вообще-то она права, — сказал Гелиодор, — шанс, что Весна вернётся, есть.
И все резко замолкли, внимательно слушая его.
— Это существо в теле кота, на-а-а-много древнее, чем вы думаете, и знает такие тайны, что вам и не снились. Другой вопрос, как заставить его говорить, когда он знает каждую вашу мысль и способен предугадать каждый шаг? — сказал Гелиодор, сверкнув желто-изумрудными глазами, полными загадочного заговора.
— Когда он увидит тебя в прежнем облике, он лопнет от зависти, — сказала я, вспомнив, как Кот насмехался над несчастьем Гелиодора.
— Думаю, я знаю, как его разговорить, — хитро подмигнул волшебник, и на лицах братьев заиграла такая надежда, что воздух наполнился силой ожидания доброго события, едва не потрескивая искрами.
— Мы выполним миссию. Найдём кристаллы, вернём Весну, и всё будет хорошо, — уверенно сказала я, стукнув рукой по столу. Во мне бурлило чувство справедливости. Желание сделать то, зачем я попала в этот мир.
— Иначе и быть не может, — твёрдо добавил Гелиодор.
После наших слов, воцарилась секундная тишина, которую разорвал голос Июля.
— Да будет так! — подняв со стола кубок с вином, провозгласил он, и всё последовали его примеру. Кубки громко прозвенели.
Атмосфера быстро менялась. Возникшая надежда озарила лица парней, вернулась какая-то невидимая сила, которая внушала всем присутствующим дух победы. И это прекрасно, но тут же мне вспомнились слова Гелиодора о том, что Кот с Чудесного острова умеет читать мысли. Это было проблемой. Ведь если он расскажет всё братьям о моём времяпровождении в плену, то боюсь представить, какие будут последствия.
В образовавшемся веселье, меня кружили страхи раскрытия неприятной правды. Как я объясню им всё это?
Я нервно улыбалась, когда братья подхватили мою идею и живо обсуждали варианты развития событий. В их глазах я святое существо, а на деле… эх, что же будет теперь? Что же делать?
— Милая моя, свет мой, — обратился ко мне Октябрь, нежно коснувшись руки, — всё в порядке?
— А? Да, конечно, просто устала, — оторвавшись от смутных мыслей, вымолвила я, глядя в его лучезарные глаза.
Он вновь поцеловал мою руку, приложив её к своей щеке. Так нежно, что в груди защемило. Он взял мои руки в свои ладони, нежно поглаживая их большими пальцами, словно чувствовал мою тревогу и пытался успокоить. И, взгляд его задержался на моих руках. А затем, вопросительно упёрся в меня?
— Откуда они? — спросил он, глядя на новые знаки-узоры на моих руках, внимательно рассматривая их.
Я пропала. Что сказать?
— Кто? — хрипло вымолвила я, наблюдая за эмоциями на его лице.
— Эти татуировки. До похищения у тебя их не было, — ответил он, внимательно глядя на меня.
— Я… не помню. То есть, я их видела, но… не помню, как они появились, — с трудом ответила, подавляя образовавшийся в горле ком от воспоминаний связанных с ними.
Всё. Я переступила эту грань. Солгала одному, предала другого. Вой в сознании от предательства собственных идеологий стоял внушительный, что ноги стали подкашиваться, и я присела на диван. Голова закружилась.
— Это он тебя пометил? — настойчиво спросил Октябрь. — Скажи, это он?!
Янтарные глаза наполнились недоверием и яростью. Никогда я его таким не видела, и ничего не могла ответить. Горло моё будто было сжато невидимой рукой. Он так смотрел, что я просто расплакалась, не понимая, что теперь говорить.
— Октябрь! — вмешался Июль, схватив его за плечо. — Что ты делаешь?
— Посмотри на её руки! Посмотри! — крикнул он в ответ, и Июль последовал его требованию.
А я сидела на диванчике как тряпичная кукла. Июль взглянул на меня в немом вопросе, и я дала ему свою руку. Он внимательно осматривал новоиспечённые узоры, нахмурив тёмные брови.
— Ну, и? — спросил он, обернувшись к Октябрю.
— До похищения их не было. И они не похожи на метки Всевидящей матери. Это он. Он пометил её! — воскликнул Октябрь, с яростной вспышкой в глазах.
— С чего ты взял?! — не выдержав тона брата, следом вспылил Июль.
— А с того, что она не помнит, как они появились! — нервно взъерошив шоколадные волосы, выпалил Октябрь.