— Итак, можно сделать вывод, — спокойно заявила Жози, скользя взглядом по его вздымающейся груди и разглядывая красноречивый бугор в штанах. — Я не совсем чокнутая. А ты не совсем мужеложец.
Он мог только кивнуть и виновато улыбнуться.
— Ты ведь не можешь быть девственником, Том?
— К чему такой вопрос?
— Просто… любопытно.
— Я уверен, что не девственник. Но и не озабоченный.
— Тогда потрогай меня. Сделай мне приятно. Я хочу знать, где та самая граница.
Том шумно вздохнул.
— Жози… я… мне в голову только неприличные мысли лезут.
— Например?
— Например, я расстегну тебе платье и буду гладить грудь. И целовать.
Она расширила глаза:
— А тебе этого хочется?
— Очень.
— Тогда попробуй. Только…
— Я остановлюсь, — понял ее сомнения Том. — Иди ко мне, маленькая.
Он взял её за талию, поднял и посадил на стол.
— Уже страшно?
Она мотнула головой и сама потянула завязки на вороте платья.
3.3. Не-Томас
— Меня зовут не Томас, — зачем-то сообщил ей мужчина. — Не знаю, как, но не Томас. Пожалуйста, не называй меня так.
— Хорошо, — послушно кивнула она, нарочно дернув плечиком, отчего ворот платья соскользнул ниже. — Я буду звать тебя мой демон.
— Нет, — он уверенно положил руки ей на грудь, а потом быстро, привычно к мелкой работе расстегнул ряд пуговиц до самой талии. — Я не демон.
— Тогда как?
— Надо подумать. Потом.
Он прижался губами к коже между ее грудей. Жози ахнула, запуская пальцы в его волосы, и захихикала.
— Твоя борода… щекотно. И колется.
— Побреюсь, — пообещал он, находя губами сосок, втягивая его в рот и играя с ним языком. Вторую грудь он уверено ласкал пальцами.
Теперь Том был абсолютно уверен, что уже имел дело с женщинами, причем нередко. Впрочем, возможно, с мужчинами тоже.
Жози не боялась, напротив, она гладила его волосы, стискивала плечи, изгибалась под его губами и громко застонала, запрокидывая голову, когда его зубы сомкнулись вокруг ее соска. Все они врали, нет у нее никакого страха! Она хочет, чтобы Том… вернее, теперь уже не Том… продолжал.
Но Том, тяжело дыша, уже застегивал ее платье.
— Жозефина, ты замужем, — твердо говорил он. — Я не могу. Это подло.
Она опускала ресницы, соглашаясь. Он прав, конечно. Подло. Но очень хочется.
— А мне можно? Или ты тоже… женат?
— Кажется, нет, — растерянно покачал головой не-Том. — Я думаю, нет. Жози, понимаешь… ты мне очень нравишься. И именно поэтому я ничего лишнего не могу позволить. Я хочу, чтобы ты была счастлива. В идеале — с мужем.
— А если все — ложь? — тихо спросила девушка. — А если он монстр, который меня насиловал?
— Осмотр врача…
— Подделан? Ему заплатили? Не знаю… Ты думаешь, я просто так его… ножом? Я боюсь, Том. Я не хочу домой. Я хочу остаться здесь. Я знаю, что я сделаю! Я напишу письмо канцлеру Браенгу!
Томас дернулся, как от удара.
— Канцлер Браенг? — переспросил он глухо.
— Да. К нему можно обратиться. Он справедлив. Он бы докопается до сути.
— Зря ты так думаешь, — прошептал Том. — Какое дело до нас власть имущим?
— Ты не прав! — горячо воскликнула девушка. — Ему до каждого подданного дело есть! Он настоящий!
— Браенг… Как его имя?
— Кирьян.
— Не то…
— У него есть сын Джеральд.
— Вот, — спокойно ответил мужчина. — Кажется, меня зовут Джеральд.
Жозефина засмеялась, явно считая его еще более сумасшедшим, чем она сама. Не-Том молча смотрел на нее, и ее смех плавно перетек в стон.
— Хорошо! — закрыла она лицо руками. — Я буду называть тебя Джеральдом, да?
— Нет. Томом.
— Я не понимаю!
— Не хочу, чтобы кто-то знал, что ко мне возвращается память.
— Но почему?
— Потому что я понятия не имею, как сюда попал.
Его возбуждение рассеялось как дым. Он хотел, чтобы Жози ушла и позволила ему обдумать то, что он сейчас о себе узнал.
— Джеральд…
— Пожалуйста!
— Том. Ты ведь меня не бросишь?
— Я попробую тебе помочь.
— Спасибо.
Она тихо, послушно растворилась в ночи, а мужчина сидел и смотрел в пустоту.
Он — Джеральд Браенг. Возможно ли это? Память подсказывала ему, что быть сыном канцлера очень престижно. А еще — что канцлер мертв, его убили зимой. А Жози здесь с осени, она и не знает, что мир уже поменялся.