Жозефина вцепилась в волосы Джерри, закинула ноги на его талию, выгнулась, не желая упустить ни капли ощущений. То, что с ней происходило, было просто феерично. Она сходила с ума от каждого его рывка, от волн, расходившихся в ее теле, разум никак не мог вобрать картину целиком, цепляясь за мелкие детали: соленый вкус его кожи на плече, капля пота на виске, острые выступающие клыки и нечеловеческий блеск глаз, рычание в его груди, жёсткие пальцы, мнущие ее бедра… Пальцы, кажется, стали последним штрихом. Внутри Жози что-то вспыхнуло, прокатилось волной, запульсировало… она застонала протяжно и жалобно, не понимая, что с ней происходит. А Джерри вдруг больно впился клыками в ее плечо, впрочем тут же зализав рану, отчего ее снова выгнуло. Он и не думал останавливаться, его движения стали глубже и плавнее, он словно не мог насытиться ей, стремился наполнить всю, впитать каждый вздох, каждый всхлип. Она снова забилась под ним, вскрикнула… и Джерри едва успел выдернуть член, изливаясь ей на живот.
Жози вдруг заплакала, прижимаясь к плечу Джерри.
— Я никогда не буду заниматься этим со своим мужем, — всхлипывала она. — Это невозможно, понимаешь? Я попрошу развода. Если он действительно хороший человек, то отпустит меня.
— А если нет? Если он плохой?
— Я его убью. Ты ведь научил меня управляться с ножом.
— Это не выход, Жози. Тебя арестуют.
— И пусть. Женщин в Галлии не казнят. И в тюрьму редко сажают. Отправят меня в работный дом на остаток жизни, и это будет счастье, потому что без него.
— Убивать никого не нужно, — нехотя сказал Джерри. — Я сам займусь твоим разводом. Думаю, что найду, к кому обратиться в столице. Только прошу тебя — не спеши. Возможно, все разрешится само собой.
— Сразу видно, что ты потерял память, — недовольно буркнула Жози, отстраняясь от него. — Никогда ничего само собой не решается. Тем более, в Галлии, где у женщин прав меньше, чем у мужчин. Кстати, я ведь добыла тебе газету. Старую, правда. Будешь читать?
Джерри был благодарен за уход от темы. Он прекрасно понимал, чего Жози ждёт от него: уверений, что они будут вместе. Но он почти не знал ее и хотел прежде разобраться, что за фрукт ее супруг. Вдруг она и в самом деле чокнутая, просто в ремиссии? С каждым днем он верил в это всё меньше, но смутные воспоминания говорили о том, что в жизни может быть что угодно. А ведь ему нужны дети. Не меньше трех. Он, правда, не знает, зачем, но уверен, что дети от сумасшедшей женщины — не самое лучшее решение.
Поэтому Джерри воспользовался газетой, чтобы избежать ненужных сейчас сомнений.
И чем дольше он читал, тем яснее понимал: он все это видел. Своими глазами. Он действительно Джеральд Браенг. Это было по-настоящему странно: Джерри будто глядел на себя со стороны. Изобретатель? Допустим. Пилот? Замечательно. Вроде как не женат — это даёт ему хоть какое-то самооправдание. Сын канцлера. Двоюродный брат короля. Как-то слишком много на одного человека! Ну пусть не человека, пусть оборотня — все равно много. Вот сейчас он три месяца ничего не делал, только гулял, ел и спал и ничего — отлично себя чувствует.
Точно ли это про него пишут? Наверное, он все же выдумал себе имя только потому, что что-то не так вспомнил.
Вот смеху-то будет, если он заявится во дворец к его величеству Алистеру III и скажет "Здравствуй, кузен"! Психлечебница тогда навеки примет его в свои благословенные объятия, только уже не эта, а какой-нибудь Гэмшир.
3.5. Расставание
октор смотрел на Джеральда странно. Вроде и со злостью, а вроде и одобрительно.
— Знаете, господин Грин, я был уверен, что вы — порядочный человек. Я ошибся. Взлом моего кабинета, интимные отношения с пациенткой… Право, это перебор. Что будет дальше? Вы сожжете лечебницу? Устроите местное восстание? Я вынужден вас выписать. Прошу покинуть стены моего учреждения как можно скорее. Репутация, знаете ли, дорогого стоит.
Джерри криво усмехнулся. Он этого разговора никак не ожидал, он был к нему не готов.
— И что же мне делать теперь? — спросил он у доктора.
— Понятия не имею. Решайте сами, вы вполне дееспособны. К примеру, лорд Эдвин Ирленг уже второй месяц ищет секретаря с проживанием, но никто не хочет жить в такой глуши.
— Вот как… это интересно, — Джерри кивнул доктору, поднимаясь. — Я, в таком случае, напишу ему.
— Уж будьте любезны… И да, наверное, я вам все же скажу спасибо. У Жозефины явный прогресс. Пожалуй, вашу выходку даже можно списать на терапию. Но все равно — подобное недопустимо!
— Согласен с вами, — вздохнул Джеральд. — Вы ведь оформите мне документы?