Желваки на моих скулах напрягаются.
- И много вас таких? - заставляю свой голос звучать спокойно, но он почему-то дрожит, делаю глубокий вдох и выдох.
- Неравнодушных? – уточняет мужчина, подняв на меня мрачный тяжелый взгляд, - Достаточно, чтобы выступить против режима основателей. У нас кругом свои люди. Я работаю в корпорации со дня своего Благословения.
- Я не понимаю… - устало потираю лицо и щетина неприятно колет пальцы, - Фракция перворожденных скоро и так перестанет существовать.
Тата одна из основателей, но она давно отошла от дел, как и многие перворожденные.
- И кто тебе это сказал? – хмурится отступник, - Наверняка, еще один напыщенный аристократ...
- Данте, - одергивает его мужчина, и тот насупившись, замолкает, откидываясь в кресло, - «Возрождение» наша главная цель, - я моргаю, не понимая к чему он клонит, видимо это отражается на моем лице, потому что он поясняет, - Советники что-то скрывают, все файлы корпорации хранятся в зоне особой секретности. Призрак тёмная лошадка во всей этой истории и последний элемент головоломки «Ковчег», который строит твой отец.
- Причем здесь я?
- Через полгода ты станешь одним из них и получишь доступ в технический отдел, - моя бровь удивленно ползёт вверх, - Получишь индивидуальную карту.
- Почему вы решили, что я помогу вам? – интересуюсь я, безучастно глядя ему в лицо.
- Она была в этом уверена, - кивает в сторону Эммы, - Программистов такого уровня всего двое, - губы незнакомца трогает гордая улыбка, - Она и я.
У меня такое ощущение, будто кто-то ударил меня кулаком в живот. От напряжения внутри что-то обрывается. Если еще есть, чему рваться... Я чувствую себя безвольной марионеткой, которой управляют все, кому не лень. Крепче сжимаю челюсть и в зубах хрустит.
Эмме хватает совести покраснеть. Всё становится на свои места: ее желание выйти за меня, спокойное отношение к гибриду и то, с каким мастерством она взломала защиту департамента.
- Никто не удивился нашей помолвке, даже твой отец, - прокашлявшись, говорит Эмма.
Из моего горла вырывается хриплый смех.
- Надеюсь, вы не настолько самоуверенны, чтобы думать так, - усмехаюсь я, - Скорее всего, он сам убедил вас, что это правильно.
Атмосфера в салоне накаляется, кажется достаточно искры, чтобы все вспыхнуло. Уверен, такие мысли в их «умные» головы не приходили.
- Что дальше? – заставляю себя задать вопрос.
- Будем искать чип, - лицо мужчины темнеет, взгляд, направленный на Данте, настолько решительный и твёрдый, что мой позвоночник немеет, - Департамент считает, он у Джена, поэтому пойдет на всё, чтобы найти его сестру. Это даст нам время отыскать девчонку.
Отступник поджимает губы.
- Она его спрятала.
- Хорошо, если так.
Я отворачиваюсь к окну. Беспилотник съезжает с главной трассы на дорогу, ведущую к аэропорту. Я узнаю стройные искусственные деревья по обе стороны от трассы. В этой части Небес, купол выпускает «Икарусы», отчищая воздух от попавших внутрь зараженных частиц.
- Мы свяжемся с вами, - мужчина протягивает мне тонкий смартфон, помедлив, я беру телефон и убираю в карман.
Прежде чем выйти, смотрю на Вэй. Она ушла в себя и ни на что не реагирует. Выглядит невероятно ранимой со следами потекшей туши на глазах и браслетами на хрупких запястьях.
- Прости, Вэй, - я подавляю чувство горечи, подкатывавшую к горлу тошнотой и выбираюсь на улицу.
В лицо ударяет прохладный воздух и впервые я ощущаю, как на самом деле устал. На трапе роскошного «Икаруса» стоит Клаус, щурясь от летящего в глаза снега. Даже здесь купол не меняет погодных установок. Остроконечные крылья вибрируют от потока энергии двигателей.
- Макс, подожди. Нам нужно поговорить, - Эмма догоняет меня, - Ты мне понравился…
- Поздравляю, - нервно сжимаю и разжимаю кулак.
Мне срочно нужно выпить.
- Помнишь младшую школу? Мой отец только получил новую должность и мы переехали в деловой сектор, - тараторит она, - Я никого не знала и у меня не было друзей. Я была чересчур ранимым ребёнком. Однажды, ты подошел ко мне и улыбнулся. Тогда ты много улыбался...
- И ты влюбилась в меня? – ухмыляюсь я, не смотря на жар, скрутивший мои внутренности.
- Самую малость, - до меня долетает ее приглушенный смех, - Я решила, раз самый популярный мальчик обратил на меня внимание, значит я могу попробовать подружиться с кем-нибудь, стать смелее. Ты изменил мою жизнь, Макс, я записалась в театральны кружок, у меня появились друзья, - Эмма переводит дыхание, - После ее смерти ты заковал свое сердце в лёд, ведешь себя, как настоящий придурок, но я вижу того мальчика, которому небезразлична судьба…
Я останавливаюсь и Эмма едва не врезается в меня, проглатывая последние слова.
- У меня больше выходит быть уродом, - заявляю я, глядя в ее распахнутые голубые глаза, и взбегаю на трап, - Покажи ей нашу каюту, - бросаю Клаусу и прохожу внутрь.
На борту «Икаруса» есть всё необходимое для дальнего перелета: комфортабельные каюты, гольф-симулятор, казино и бар. Стюард бесшумно присоединяется ко мне, готовый выполнять мои поручения.
- Бутылку водки, - прошу я его, получив свой заказ, иду в самый конец салона и падаю в мягкое кресло.
Теперь ничего не мешает мне напиться до смерти. Я делаю большой глоток. В животе разливается приятное тепло и все мускулы расслабляются. Алкоголь помогает мне ничего не чувствовать и ничего не помнить.
- Падаем! – пробивается сквозь забытье полный ужаса голос пилота. Я пробую разлепить веки. «Икарус» так трясет, и я практически лежу на полу.
Я все еще сплю?
Все бутылки в баре со звуком падают на пол. В воздухе стоит стойкий запах дыма, и я кашляю. Включаются аварийные маячки. Хватаюсь за кресло и с трудом поднимаюсь на ноги. Я все еще плохо соображаю, от алкоголя, у меня кружится голова.
- Макс, нужно добраться до челнока, - кричит мне Клаус, от плотного дыма у меня слезятся глаза. Вижу его силуэт, направляющийся ко мне. Зажимаю нос краем своего пальто.
- Что происходит?
- Взрыв.
- Что?
- Кто-то взорвал двигатели.
- Эмма… - выдыхаю я, и на ощупь начинаю двигаться к своей каюте.
Внезапно все иллюминаторы разлетаются на осколки. В ушах стоит вой ледяного ветра, и легкие сжимаются от нехватки кислорода. Страх накрывает меня, и во рту появляется неприятный привкус. Защитные щиты срабатывают и закрывают пустые проемы окошек.
- Ей уже не помочь, - я столбенею, Клаус берет меня за руку и тащит к хвосту «Икаруса», - Navette, Max, on doit aller à la navette[1], – переходит на французский.
Под нашими ногами хрустят острые осколки. Глаза жжет. Трещина на фюзеляже становится глубже. Металл трещит, и от этого звука закладывает уши.
- Не успеем, - Клаус толкает меня в первое попавшее кресло, и дрожащими руками пристегивает ремни безопасности. Мы встречаемся глазами. Никогда не видел у него такого обреченного взгляда.
- Садись, - отталкиваю его руки, и защелкиваю последний.
Кто-то истошно кричит. Стены «Икаруса» сжимаются, ветки деревьев царапают борт. От удара о землю, меня кидает вперед, и я ударяюсь головой о спинку кресла. Все становится черным.
Некоторое время я не могу вспомнить ничего, даже собственное имя. Слышу какой-то звук, словно кто-то карябает ногтями по стеклу. Пытаюсь пошевелиться, от каждого движения у меня болит грудная клетка, и тяжело делать глубокий вздох.
- Макс… - хриплый голос полон боли, - Макс…
Я открываю глаза. Темно. Я все еще сижу в кресле, пристегнутый ремнями безопасности.
- Клаус? – я замолкаю, когда слышу, как по-детски звучит мой голос, - Где ты? – отстегиваю ремень и падаю на что-то мягкое. Глаза застилает густой белый туман, и я с трудом дышу.
- Здесь, - едва слышно долетает до меня.
Я лихорадочно пытаюсь найти в кармане телефон, сжав зубы от боли. Кое-как мне это удается . Экран ярко загорается. Я едва могу сдержать крик. Рядом со мной лежит искалеченный труп стюарда.